И вспыхнет на земле звезда!

[tedronai]

Здравствуйте, здравствуйте, с Новым Годом, с новым счастьем! Лола Эстебан снова с вами! Сегодня речь пойдёт не о мести и бесчинствах, а о странностях любви. Взрыв будет всего один - зато зажжённый для соединения сердец. И - с неожиданными последствиями.

Далее - повесть о том, что люди вытворяют милой ради

Тот же год, что в эпопее с клопами и старым диваном. Поздняя весна - раннее лето, яблони в цвету и сердце рвётся куда-то вдаль, за синий небосвод, за звёздный купол, туда, где рождаются квазары и мечты. Не у меня одной улетает, и у некоторых - не только сердце. Короче, у Иванка - Малютыного сына и царёва внука, улетела крыша от дуновения любви.
Тогда я ещё не знал Тамарку и за глаза полагал её стервой. Малюта-старший, его жена, мой дед, и даже "Вася-эрудит" разделяли мое мнение - лишь дид Васыль, поднимая поутру Иванка за шкварник, говорил ему: "Проспався?Тепер йды до дивчыны!"
Но повторно свататься к Тамарке Иванко не хотел и не мог по причине запоя. После того, как "свадьба номер раз" расстроилась из-за своенравия Тамарки, Ванька присосался к сулее, аки клещ. Пил один, пил у евреев за горой, пил у парижских цыган, пил со мной на пару, выл, как раненый волк, рыдал в три ручья и, в качестве утешения, ко мне домогался. В принципе, я была не против, ввиду бисексуальности, периодической сентиментальности, прекрасных внешних качеств Ваньки и отличного самогона. Он (Ванька, а не напиток), был среднего роста и хорош собой: худощавый, буйные кудри, скуластое лицо - мечта любой девушки... да, но он сохнет по Тамарке, это - почти инцест, а нам здесь жить! Ну, аргумент на счёт инцеста не конал (к радости психоаналитиков я признаюсь во множестве кровосмесительных желаний - и не стесняюсь оных!), а вот всё остальное... В общем, пришлось отказать.
Однажды Иванко "засосал" особо сильно, потерялся в дебрях за Парижем и едва не утоп в Тритоньей Балке. После этого всем стало ясно - победа или смерть.
Протрезвляли Ваньку в дурке, знакомый психиатер помог, тот самый, что меня отмазывал. Вышел он оттуда - как новенький, но - с болью в глазах. Тамарку всё равно охота.
Малюта-старший ходил к ней и её родакам, вернулся - только рукою махнул: дохло, мол, тронутые они в своём Амстердаме. Цены себе сложить девка не может, мой тоже в поэзиях шарит, не только она...
И тогда случилось невиданное - наш царь-батюшка сам отправился в Амстердам. Само собою, мы потянулись за ним хвостом, но у Карпьего ручья он нас прогнал. Пришлось лезть на Орлиную гору и, передавая из рук в руки полевой бинокль, гадать: что говорит наш владыка?
По возвращении он собрал нас всех, вывел Иванка в круг и заговорил почему-то по-русски:
"Значит так, знаю я эту породу. Не бабки ей нужны и даже не родня, подвиг нужен, усёк? Придётся тебе, Ваня, невиданное сделать. Чего-то такое, что просто отрыв башки. А вы ему в том поможете. Ясно, обормоты?
Нам было ясно, Ваньке - тоже, идём во флигель думу думать, дорогой кто-то дёргает меня за серьгу. Оборачиваюсь. Прямо в лицо мне пялится Хлыщ - парень на год младше, мелкий, вертлявый и тоже "би".
- Что, Чума, по Сеньке ли шапка? Это ж тебе Васыль наказал.
- Тебе тоже - раздалось из-за спины. Выходит Ванька, лицо - белое, глаза - бешеные. - Значить так, назвался груздем - полезай в кузов, а не то шваброй трахнем, с Чумой на пару!
- Ах, как я испугалась! - притворно закатил глаза Хлыщ. - На пару? Я вся твоя! - и приседает в реверансе, придерживая невидимое платье.
- Всегда к вашим услугам! - приседаю в ответ, приподнимая настоящую юбку.
- Хватит изгаляться! - гаркнул Малюта. - Пшли, авось, чего удумаем.
Думать оказалось тяжко. Мою идею по примеру прадеда перегородить перед Тамаркой улицу корзинами цветов Хлыщ поднял на смех.
- Это же Амстердам, там цветов - что грязи.
Сам Хлыщ предложил театральное действо под Тамаркиным окном. Идея понравилась и мне и Иванку и лишь Малюта-старший недовольно крякнул.
- Не прокатит! Ей ваше шутовство - до фени. Ярче надо!
- Салют! - внезапно взвился Ванька. Как на День Победы!
- Ты шо, сдурел - осаживает его Малюта. Где ж я тебе те снаряды достану? Да к ним ещё и пушка нужна... (Для справки: на территории СССР ни за какие деньги невозможно было достать не только фейерверк, но и банальную петарду - только детские хлопушки да бенгальские огни. Был ещё аммонал, динамитные шашки и взрывпакеты для учений - но ввиду малой зрелищности для салюта они не годились.)
- Чума, ты ж раньше ракеты делал?
- Ага, милипездрического размера. Уж лучше дымовую шашку кинуть.
- А если динамитную?
- Ну, ё*нет, напугаются все, а толку?
- А если твой грибочек?
- Термитный?
- Ага. Только большой!
- Что, очень большой? - криво усмехаюсь я. - А в груди - сущее пламя. Сейчас я тоже в полшаге от мечты. Моей! Я увижу брата!!
- Что нужно? - это уже Малюта-старший.
- Двуокись марганца - много. И столько же алюминиевой пудры. Плюс - немного пороха.
- Сколько?
- Нефтяная бочка. В неё сложим - поверх пороха, и прикопаем.
- И что будет?
- Термитная мортира. Реакция даст шесть тысяч градусов, порох выстрелит этим вверх.
- Шесть тысяч???
- Да. Как на видимой поверхности Солнца.
- Что ещё?
- Если мои прикидки верны - красивый ядерный грибок обеспечен. Нужно иметь в виду пожарных и милицию - возможны проблемы.
- Утрясём. Дерзай, Чума, марганец будет.
- Ага, мы все в тебя верим! - это уже Хлыщ.
- И я в тебя. Мне нужен помощник. И это ты!
- Я взрывов боюсь!
- Будь осторожен - не рванёт. А если рванёт - боятся некому будет.
- Лучше трахните меня шваброй!
- Только в порядке вознаграждения!
В общем, нужные ингридиенты были добыты всего за пару дней. Под видом каких-то работ на вершине Орлиной горы была вырыта яма, заряд собрали загодя, доставили на авто и опускали краном. Хлыщ в это время обрабатывал Тамарку - там от него было больше толку. Выглядел он потрясно, обожал наряжаться, но не шлюхой, как я, а хлыщом века этак восемнадцатого: шитые на заказ смокинги-фраки, бриолиненые волосы - в общем, лучшего амбассадора сыскать было нереально.
Всё было готово. Надвигалась ночь. Снизу, незримая во тьме, на гору смотрит заинтригованная Тамарка. Мы точно знаем, что это - так: Хлыщ заморзил нам фонариком, мол, всё в порядке. Мы сидим на отроге Орлиной, метрах в двухстах от вершины: вся опричная братия с Иванком во главе. Старшие смотрят шоу из дачного домика за городским парком - обзор оттуда, пожалуй, лучше нашего. Иванко сверлит глазом темноту, силясь разглядеть белое тамаркино платье. Лицо его бледно и вдохновенно, как у лермонтовского Демона. Я сижу рядом, в обнимку с дивчиной, неравнодушной ко мне, но это - не даже не роман. Просто мне не хотелось в одиночку встретить ночь триумфа и экстаза - влюблённый Ванька на эту роль не годился. Сейчас я - инженер Гарин. Там, на вершине - моя звезда. Мой гиперболоид. Через несколько минут он изменит историю.
Вам когда-нибудь хотелось пригасить Солнце? Сдвинуть гору? Взлететь? Пройти сквозь твердь? Менять облик по три раза ко дню? Открыть дверь из гостиной - на Марс? Шагнуть во вчерашний день? Если хоть на один вопрос вы ответите "да" - вам знакомо чувство мира, гнущегося под вашей рукой. И - мига, когда ты - не человек, а огонь всех огней, ветер всех ветров, в твоём сердце - лава, в твоей руке - молния, и само бытие прогибается под твоей поступью. Если вы испытывали это хоть однажды - вы поймёте и мою тоску, и мою жажду, и мой экстаз - МЕНЯ!
Врубаем батарею: моя рука поверх Иванкиной. На вершине вспыхивает огонёк. Магний. Сейчас сработает запал - их целых три, для надёжности. Секунда. Брат мой, неужто я увижу хотя бы твою тень? Ещё секунда - воздух словно звенит - это ты? Ещё миг - огонёк вспыхивает ярче, я в трепете отвожу глаза, и...
Нас настигает удар света - иначе это не описать. Мир превращается в пламень! Жар - словно открылись все печи на свете. Грохот и удар по ушам - но это мелочь! Свет и жар! Жар и свет. Как только хватает сил, я поднимаю глаза вгору.
Он надо мной - малиново - кровавый, прекрасный и страшный, мой брат, мой бог! Восторг! Экстаз! Все оргазмы мира - в одном толчке! Хочется пасть на колени пред этой красотой, кататься перед ней в пыли, вскочив, обнять его, растворится в нём, быть с ним, стать им!!! Потом мне говорили, что со стороны зрелище было потрясающим, как в кино, что Тамарка вскрикнула и едва не грохнулась в обморок на руки Хлыща - в тот миг всё это было не важно - я повстречал брата. Да, я смог вызвать лишь его бледную тень, но я видел его, а он - меня, и я кричал: "Слышишь, я - здесь! ЗДЕСЬ!!!
Потом пришло осознание, что надо сматываться. И мы поспешили вниз, а он клубился за нашей спиной - вполне натуралистичный ядерный гриб - тень моего брата и Ванькино любовное послание. Уже потом, на следующее утро, мы узнали, что в городе была безобразная паника - многие вообразили, что началась Третья Мировая, кто-то из партийных шишек пересрал и смотался и прочее, прочее, прочее... А я вдруг понял, почему Роберт Оппенгеймер читал "Ярче тысячи солнц" на полигоне в Нью-Мексико. Он тоже пережил ЭТО! Поутру мы внаглую завалились в Амстердам. Сватать Ваньку за Тамарку. Ради особого момента я, против обыкновения, вырядился под босяка - неформала. Но, как выяснилось, зря. Тамарка безошибочно выцепила меня из толпы, и пока наши опричнички вели беседы с ихними архаровцами, шепнула мне:
- Чума, я знаю, это сделал ты. Зайди ко мне вечером.
- Зачем? - опешил я.
- Поговорить хочу. С тобой, а не с этим, - она кивнула в сторону Ваньки.
- Ты чего, я ж для вас старался!
- Для меня? - она посмотрела мне в глаза.
- Для вас.
- Всё равно, приходи, Чума! Я жду...
Только тогда до меня дошло, что она влюбилась. В меня! Караул!!!
Я поспешил к деду Васылю. И выложил всё, как есть.
- Что делать, батюшко? Что ей сказать?
- Правду! - взгляд деда буквально пригвоздил меня к месту. - Иноди, сынку, треба казаты правду!
- А если не поверит?
- Захочешь - поверит! - он снова смерил меня тяжёлым взором. И я вдруг подумал, что,.в сущности, ничего о нём не знаю. Кто он, дед Васыль? Откуда? Приезжий, как и мы- где-то я слышал такое. Из каких он краёв?
- А если она, того, всё равно за мной бегать будет?
На этот раз дед замолчал надолго.
- Эх, знал бы ты, Чума, как люб ты мне...
- В смысле?
- В тебе есть то, чего нет ни в сыне, ни во внуке. И даже черезчур.
- Вы имеете в виду вот это? - я потеребил край блузы.
- Не, другое! - Васыль снова замолчал. - Верно тебя прозвали. А всё равно - люб. Потому, что еб*шь их всех, мозги крутишь. Иной раз думаю - вдруг скрутишь - во смеху-то будет! - и дед Васыль хрипло расхохотался.
- Ладно, сынку, йды! И сделай, что должен!
На этом я пока покидаю вас. Продолжение саги будет называться "Баллада о любовном квадрате". С вами была Лола Эстебан. Доброй ночи, до новых встреч!