Порой выход возможен лишь через трещину в мироздании. И да не дрогнет рука расколоть его, как орех! (©Элан Морин Тедронай)
Эта историю мне пришлось воссоздавать практически с нуля, так как рассказывали мне её "конспективно", без красивостей и подробностей. Однако, по ходу реставрации этого сказа я узнал такое, что хоть прыгай до потолка.
Дело в том, что в этом повествовании главная героиня пересекается едва ль не со всею "силой неведомой", что присутствует в краевых легендах.
А посему - настало время (да и не терпится), изложить кой-какие другие соображения: относительно "источника бывальщин"
читать дальше
Бывальщина суть сказка, перенесенная в определённое время и место да вписанная в исторический контекст. А сказка, как известно, есть "миф десакрализированный" - то есть: сказочные персонажи некогда были почитаемыми божествами да героями, а сказочные события - частью мифологических историй...
Так вот: персонажи слышанных мною бывальщин удивительным образом схожи с кучей других легендарных персон из весьма отдалённых от родной стороны мест.
Почему так? Пока речь идёт о водяных да леших, вроде всё ясно: где есть лес да вода - там народ изобретает им хозяев. Но ведь есть кое-кто ещё...
Один из самых жутких мотивов: некий нездешний льдисто-каменный мир, где обретаются "истуканы бессердечные" и откуда приходит Керемет-Смертоносец: повелитель ядовитых грибов, гнили и безвременной смерти.
При всей своей экзотичности перед нами... нижний мир злого марийского бога Йына, где "небо - каменное, солнце - зажжённая поминальная свеча". Кстати, что бы понравится этому злодею, следует вести себя исключительно по-хамски и всячески вредить людям (что будет дальше, в тексте сказа). Но что интересно, "истуканы" схожи не только с ним, а ещё... утверждается, что ещё одна их "предстоятельница на земле" - ни кто иной, как Вихола - владычица мороза и зимних бурь. Так что всё вместе отсылает нас к андерсеновской Снежной королеве.
Далее - Великий Зверь (не путать с лешим). Зооморфное божество, владыка всех зверей земных, "оборотень наоборот" (из зверя в человека). Периодически любит брать в жёны человеческих женщин (исключительно с согласия последних), и имеет от них кучу детей, что либо также становятся зверо-людьми, либо (чаще) - возвращаются к человекам, становясь знатными богатырями и зачиная новый род (зверь - первопредок). Тотемизм? А ведь таки-да!
Водья (она же - Водява). Божество, хозяйка вод, калька с мордовской Ведявы, лишь характер изменён: наша более человеколюбива: помогает рыбакам, спасает утопленников и единственно кого терпеть не может - так это разгильдяев, плохо следящих за мостами и плотинами. И рушит таковые нещадно.
Тут самое время удивиться: как легенды перепрыгивают столь огромные расстояния. Вместе с носителями? Или... благодаря тому, что разные народы произошли от одного корня, имея общий источник культуры? Но тогда истоки сказок лежат в области совсем уж седой старины - до всего, ведомого историей. Быть может - в те года, когда кроманьонец вышел из Африки. А может - раньше.
Да, раньше: африканские мифы ну очень отличаются от европейских (подробнее - тут: antropogenez.ru/article/816/ и тут: antropogenez.ru/interview/456/ ). Похоже, истоки персонажей наших сказок... старше "человека современного типа", и восходят к неандертальцам. А вот это - реально потрясает!
Змея-царевна. Она есть королева всей неведомой силы. Тоже - оборотень. Могущественна чрезвычайно, однако благоволит более не к богатырям, а к тем, кто задумал нечто хитро-искусное: к гончарам, кузнецам, строителям. У неё есть муж - тоже змей, однако сейчас они в ссоре. Змей крепко озлился на людей за их жестокосердие - и ныне собирает себе в свиту загубленных родителями детей. Змій-не-знаючий жалю - так его прозывают, хотя, похоже, жалость-то у него есть - да не ко всем.
Что ж до его жены - ныне Змея-царевна одинока. В свите её также полно "бывших людей", ставших "силой неведомой" вследствие тех или иных житейских злоключений, однако она не обращает их преднамеренно. Вообще за Змеёй-царевной водится интересная особенность - она явно стремится расшатать имеющийся миропорядок (вернее - беспорядок: уж если муж озлился - какой тут лад?). И для этого подкидывает людям возможности "сверх их мечты". Клад, например. Или - волшебную силу. Или - необычайное мастерство. А далее - уж как сам человек распорядится...
Эта её особенность поразительным образом роднит Змею-царевну не столько с Скарапеей из русских сказок, сколько с... Хозяйкой Медной горы!
Итак: Змея-царевна предстаёт то в виде змейки, то - прекрасной женщины в блистающем наряде. Её подарки - с подвохом, но не злым, а заставляющим превзойти себя и учинить невиданное. Те, кто прошёл сие "искушение могуществом" - меняют человеческий мир, привнося в него волшебство. А не прошедшие... чаще всего это происходит потому, что они пытаются с новыми возможностями вести привычную жизнь, чего попросту не бывает. То же мы обнаруживаем и в уральских сказах.
Тут самое время предаться полёту фантазии. Если легендарные персонажи на самом деле есть - в высшей степени логично, что самое большое неравнодушие к людским делам являет как раз владычица подземного мира.
Что человек научился пользовать в качестве инструмента ранее всего? Правильно - расколотый камень: им можно и копьё заточить, и дерево срубить, и нарезать чего...
Что есть керамика и стекло? Искусственные камни!
Откуда берётся металл? Из камня!
Как называют на сленге процессор? Камнем! И - верно называют: он камень и есть - кремний, основа горных пород.
Мы - каменная цивилизация! Всё, чего мы достигли, проистекает из камня! Лишь совсем недавно человек стал пользовать нечто иное: видоизменённую живность, да и то - приборы, для этого потребные, создаются из "твёрдой материи".
Медной Горы Хозяйка не оставляла нас никогда! И помогает ой не только мастерам-ремесленникам. Как известно, Менделеев увидел окончательный вариант своей таблицы во сне. А Беккерель открыл радиоактивность и вовсе случайно, возясь со светящимися минералами. С КАМНЯМИ!
И далее будет то же самое. Поатомарная сборка - суть и цель нанотехнологических изысканий, есть продолжение того, чем занимались гончар, кузнец и строитель: сотворение камня. Забавно, но торжество нанотехнологии претворит в жизнь как раз сказочный сюжет: всё на свете - из драгоценных камней. Ведь, когда мы будем собирать вещи поатомарно, самым востребованным материалом станет алмаз: обыкновенный уголь, сложенный в другую кристаллическую решётку!
...Увы и ах, земные недра до сих пор исследованы хуже всех иных мест. И немудрено: попасть туда ну очень затруднительно. Даже если нам нипочём давление с температурой - шахту до земного ядра не выроешь. Породы пребывают в движении - переломится она, как тростинка. Можно, конечно, попытаться плавить - и сквозь расплав нырнуть в земную твердь. Да сколько для того энергии надо, а главное - куда тепло девать?
Ответ на вопрос, пожалуй, стОит поискать у Хозяйки Медной горы. Перед нею, как известно, не только камень раскрывался, но и расстояния чудесным образом сокращались... Путь в земные глубины лежит не через шахту, а через червоточину - в точности, как до звёзд. И однажды мы научимся сверлить не только камень, но и самуЮ даль...
А пока мы исследуем глубины сейсмотомографией. И таки-кой-чего накопали. Оказалось - мантия Земли имеет сложнейшую структуру: там есть и пласты бывшей океанической коры, наклонно "заехавшей" под материк из-за движения плит, и громадные желваки, этакие "корни гор", что образуются из тех пластов на глубине 600 километров, и нисходящие каменные реки - от этих желваков до самого Ядра, образуя на границе с Ядром причудливый слой - этакие колоссальные горные хребты, погружённые в камень, и горячие потоки-плюмы, медленно подымающиеся с этого слоя вверх, что бы потом на границе тех же 600 километров растечься струями, что изливаются лавой в серединно-океанических хребтах и, расширяя дно, движут материки.
А вместе всё это похоже на...
"Шагнула, а под ногой и схрупало. Отдернула она ногу, глядит — земли-то под ногами нет. Стоит она на каком-то высоком дереве, на самой вершине. Со всех сторон такие же вершины подошли. В прогалы меж деревьями внизу видно травы да цветы, и вовсе они на здешние не походят."
(Павел Петрович Бажов, "Горный мастер")
Чем не провиденье?
Но мы отвлеклись - пора и сказку баять.
Дело было при царях, где-то после событий, описанных в "Волчьей свадьбе". Скорей всего - вскорости, так как граница с Польшей ещё наличествовала.
Жили в Приречье брат и сестра: старший да младшенькая. Отец у них всё в городе на заработках пропадал, а мать была шибко хворая: едва хватало её небольшое хозяйство глядеть. Впрочем, на достатке то отражалось мало: отец из города деньжат привозил, а сестрёнка младшая - шёлком да бисером вышивала. Да так справно, что за работу её хорошие деньги давали, и жила семья безбедно.
Один брат у них был непутёвый. Нет, не лентяй и не пьяница - а слишком уж лихой удалец. Денег додому он тоже немало нёс: косая сажень в плечах, любая работа нипочём, а уж работы в Приречье в те года появилось премного: на одном куту здоровенную лесопилку отгрохали, на другом - мельницу знатную с молотилкой да круподёркой, за лесом гранитный карьер открыли, а в селе пекарня была, кузница инженерной системы, шкурная мастерская, где кожи перед отправкой на завод готовили, и даже - хитрая машина для прессовки сена. В общем - работы море, абы охота была.
Парень и работал: то там, то здесь. В основном - тягал чего потяжелее: сила есть - ума не надо. Ему говорят: выучись у мастера какого, вот, например, у кузнеца. Или - у горного, что с гранитом возится. Тебе ж с того польза будет, а сила - она с годами иссякать склонна.
А он: - морудное это дело, успею ещё.
Ему: - верно, учится - дело непростое, да только без него - никуда! Ты, как видно, поле пахать не особо горазд: всё по мастерским да в карьере. А там, если хочешь всю жизнь ремеслу посвятить - знания нужны. Пора тебе их набираться, пока молод!
А он: - да шут его знает, чему я жизнь посвятить хочу. Тесно мне, разгуляться негде, вот и пробую разное. Пока - где силушка требуется, а наука... успею ещё.
Ладно, может и успел бы: силачи - они тоже нужны. Да только не одною силой известен был тот парень. А более - нравом лихим да окаянным. Нет, убойств с калетством он не чинил, но в остальном - дитё дитём, только - здоровенное. В детстве грозою садов хаживал, в похищении чужих яблок - первый. Подрос - и вовсе пакостить начал. Кому свинью выпустит, а она и рада бегать, задравши хвост да огородам вредя. Кому - лягушку в колодец кинет, а потом бабы её, дохлую, в ведре углядев, к колдовке бегут: "Порча, порча!". Бугая племенного раз брагою угостил - так тот пол-села на деревья загнал - пришлось пастуху долго за ним бегать да словом тайным успокаивать.
А потом - ещё хуже: из карьера его не раз гнали за хулиганство бесчинное. То он, взрывчатку сперев, среди ночи её подорвёт: шум, гам, тарарам. То - воду отведёт, чтоб она подтопила чего. То - пужать примется: засунет в вентиляцию свистелку, что от ветра гудит - и чисто черти под землёй воют. А однажды и вовсе глыбу здоровенную расшатал да опрокинул, отчего народ, решив, что то оползень, тикать кинулся... За одну лишь силу его взад и принимали: кому ещё каменья неподъёмные ворочать?
На лесопилке, опять же, отличился: однажды недоплатили ему в один присест: мол, денег нет, через неделю приходи - так он машину как есть сломал, да так хитро, что и не докажешь. После на лесопилку его не брали - а ему и плевать - к лесорубам пошёл, пока оттуда его тож не попёрли, после того, как он нарочно кабана-секача заячьей дробью попотчевал - и тот кого из артели едва не заел.
Парню говорят: - зря ты машину сломал, труд в ней великий!
А он: - а чего денёг сразу не выдали?
Люди - ему: - оно, конечно, плохо - но мог бы какую шестерёнку снять и условие поставить: пока монеты не будет - запчасть у меня.
А он: - стану я возится, да за монету-то. Всё - или ничего!
Таков он и был: "всё или ничего". А ещё... шутников в округе много водилось и, бывало, дошучивались те шутники до реального убытка - да только народ по такому случаю не злопамятен, так как ведомо - не хотели они того.
А он - хотел. Не просто пошутить, а поизгаляться над человеком. А окоротить его сложно было: косая сажень, кулачищи - пудовые и сверх того - проворен: трудно доказать, что это именно он, а если что - врал парень, что сивый мерин.
А как в возраст вошёл - совсем управы не стало. То за купальщицами глядит, то барышне подол задерёт прилюдно. Однажды стара-бабка его за то цепом отходила - так он вночи ей в копанку с карпами взрывчатки с карьеру кинул - все карпы и всплыли.
Сказывают - после его русалка преследовала - всё общекотать пыталась, да он даже от неё отбился.
Да только девиц ему уж охота - а они в его сторону и не глядят. Такой горе-молодец никому не люб - чему тут удивляться. И он, дабы расположение их снискать, за всамделешнее злодейство взялся, дабы денёг на подарки дорогие иметь.
Сперва повадился на польскую сторону - коров оттуда угонять да в Бродах перекупщикам краденого сбывать.
Пастух здешний его стыдит: - что ж ты, ирод, делаешь, за рекою тоже люди живут!
А он: - ага, мне, значит, нельзя - а им можно на наших лугах потравы учинять?
- Потравы - то иное, - говорит пастух. - То мы - им, то они - нам: луга у реки спорные. А трава, в отличие от скотины, за неделю вымахивает
- Ну да, а что здесь ляхи творили при Навіженом пане?
- Так ведь помер давно Навиженый пан!
- Помер - а люди помнят...
- Как не помнить: народу-то прорву злодей загубил. Только краденых коров то не касается: ты сам дорожкою Навиженого идёшь - он тоже считал, мол, "здесь - моё и там - моё"
Так и проболтали попусту.
Меж тем обнаружил парень, что и подарки дорогие девиц не особо привлекают: уж больно лихую славу он заимел. Но - бросать свой дурной нрав парень и не подумал, а пуще прежнего на польскую сторону зачастил.
И вот однажды, когда не срослось у него и возвращался парень додому несолоно хлебавши, встретила его на речном пригорке сестрица младшая, что часто там за работой сиживала. Место это, кстати, цело и до сих пор: прямо над нижним омутом мельничным обрыв есть здоровенный, а сверху - весь противоположный берег видать, как на ладони - красота. Место это, кстати, до сих пор светёлкой кличут.
Встретила - и повела такую речь:
- Ой, братик, кончай лихо деять - пропадёшь ведь!
- Чего это мне пропадать? - удивился парень.
- Селяне забьют, у кого ты коров да коней угоняешь.
- Это ляхи-то? Не забьют, руки коротки!
- А если стрельнут?
- Я вёрткий.
- А полиция?
- Ляшская, что ли? От неё сбегу, а нашей мои дела без разницы.
- А сила-неведома? Такое ей не по нраву.
- А вот её я как раз не обижаю. Ну, кроме пруда подорванного, так я больше на те глупости не горазд.
- Силы бывают разные. О Хапуне слыхал?
- Это, в смысле - о Бабае, коим деток стращают?
- Нет, о другом, что лиходеев привечает и впредь - лишь лиходейств от них и требует, а ослушаются - уносит неведомо куда.
- Сказки то... Чего ж он Навиженого не унёс?
- Так ведь Навиженый только лиходейством и жил - зачем его с земли уносить?
- Всё равно - сказки. Ну пошто ему несть кого? Куда? Зачем?
- То мне неведомо, так как куда он уносит - оттуда не возвертаются.
- Тогда кто вообще мог то рассказать?
- Опять же - не знаю: может, отбился кто или сбежал.
- А, ерунда! Бог не выдаст - свинья не съест! Вот в Бога я верю. И в чертей, что пьяниц морочат. В русалок, там, в домовых-леших, в оборотней с двоедушниками, в ведьм-колдунов да всяких ворожеев, а в Хапуна твоего - не верю и не поверю ни в жисть!
- Ну, как знаешь, братка... - отвечала сестрица и вновь принялась вышивать.
Меж тем не заладилось у парня дело - сторожкие стали селяне на ляшкой стороне. Туго стало у парня с денежкой, а на работу его не берут: кто ж возьмёт вора-то?
Пригорюнился парень, в шинок стал захаживать. И вот однажды подсел к нему мужик: одежда справная, городская, и говорит слегка не по-нашему.
- Хош денег добыть? - без обиняков спросил он его.
- Само собою! - ухмыльнулся парень.
- Много - и сразу? - прищурился мужик.
- Спрашиваешь...
- Могу подсказать - где.
- Ага, за просто так, так я и поверил! И вообще - ты часом не Басаврюк? Про клады врать не станешь?
- Если хочешь - стану: один клад: казна казацкая, за Фойским кутом на речке Звонкой зарыт, второй - сокровища Навиженого - на Лисьем острове, а третий...
- ...Сундуки княжеские, от татар схороненые - в городе! - закончил парень. То и дети малые знают - да только не отыскал никто.
- Верно. Потому дальше баять про клады я и не стану - чай, не Басаврюк. Дело моё иное - земное да верное.
- И какое же?
- Слыхал ли ты про драку за панское наследство в Замостье?
- Как не слыхать - после Волчьей свадьбы там до смертоубийства дошло.
- А чем было то наследство?
- Ну, деньги...
- Только-то?
- Ещё - земли, маеток...
- И где они?
- Пораспроданы. Кто наследство получил - распродать его поспешил, так как всё равно от прочих наследничков житья не будет.
- И где распродавшие?
- Не знаю. За границей, наверно.
- А вот и нет! Мне известно, где одна из них. Бабка старая - вдова панская. Денег у неё должно быть немеряно!
- Так ведь, небось, в банке они...
- А вот и нет! Потому, что, во-первых - она часть панского золота получила, а во-вторых - она у прочих наследников эти самые золотые причиндалы повыкупила, что бы, значит, сокровища рода дальше передать - внукам, что взаправду по заграницам волочатся. А мы возьмём - да украдём у ней то золотишко!
- Хорошо б, да боязко это: небось, охраняется оно.
- Охраняется - да не очень, я проверял.
- Да и нехорошо это как-то - вдовицу грабить...
- От кого это я слышу? - изумился мужик. - Когда тебя то печалило - обидишь ли ты кого? Да и дело, что я предлагаю тебе - не простое. Сокровища Навиженого то - часть их! А мы, выходит, награбленное грабим да назад возвертаем.
- Ладно, убедил, - говорит парень. - И чё теперь делать? А, главное - почему это ты ко мне обратился, нет ли подвоха какого?
- Подвох есть, да тебе он на пользу. Он в том, что надо всё провернуть ну очень тайно, да молчать опосля, а лихие молодцы с Курепки да с Бродов разболтают всё впоследствии. Вот я и выбрал тебя: хитрый ты да вёрткий, опять же - сильный, а главное - себе на уме и для красного словца языком не лопочешь.
- Хорошо, верю. Как договоримся?
- Пополам. С меня вор - не ахти.
- ЗдОрово! Замётано. С чего начнём?
- С зарока! - сказал мужик. - Там, откуда я пришёл, во всяком важном да стоящем деле на крови клянутся.
- Чего, надобно кровью у контракте роспись ставить? - хохотнул парень.
- Что за чушь несёшь ты, орясина! - фыркнул мужик. - Я не чёрт и не бухгалтер, что б контракты заключать. Во баек обслушался парень, а ещё брешет, что не верит в них!
- А всерьёз?
- Всерьёз - это вроде кровного братания. - Артель на бумаге аль ткани кровь смешивает, а как подсохнет - делят на столько частей, сколько людей и - хранят до окончания дела. А когда смешивают - клянутся: до конца довести, не предать, не обманывать, друг за дружку стоять. Ясно?
- Ага! - отвечал парень. - Забавно у вас.
- Забавно... Когда-то верили, мол, колдовство это, а сейчас - скорее в то, что иначе удачи не будет.
- Смешаем - когда?
- Да хоть зараз! Платок есть или свой дать?
- Да уж есть, я не скобарь какой.
- А ножик?
- Да завсегда!
- Тогда - начинай.
Чиркнули он острием по пальцу: один да другой, кровь на платке смешали, а пока сохла - поклялись друг друга не предать, не обмануть, друг за дружку стоять, а главное - дело до конца довесть, если это вообще возможно. Платок разделили - и на том до утра разошлись.
Не раз они встречались, за реку хаживали, местность да подходы изучив, ещё и тренировались: в чужую хату скрытно залезть, сундук открыть, оттуда чегой-то, заранее задуманное, найти да вынуть, чегой-то - покласть, закрыть и сдрыснуть. И, несмотря на богатырское сложение, получалось то у парня преотменно.
Наконец настал тот самый день. Спорядились они, как следует выспались и - айда на дело. А перед тем мужик парню пистоля вручил.
- На, бери для острастки! Ежели чего - трах-бабах и разбегутся супротивники наши. У меня такой же есть - так что ежель погонятся за нами - перепужаем всех!
- Ух ты! - парень аж присвистнул, разглядывая рукоять пистоля: резную да золочёную. - Откуда они такие?
- Так, панская забава. На дуэли ими дрались, кажись, человек пятнадцать уходили. Ну да нам они не для дури, а для острастки потребны.
Поплыли за реку, залегли в лесочке, а как ночь пришла - выдвинулись. Поглядели в дырку заборную, как стражи бражничают, а после ну через забор яблоки кидать! От яблок - шорох, стражи побёгли выяснять: чё да как, а пока бегали - парень быстро забор перемахнул - да и влил им в горилку зелья сонного. И - мигом назад.
Часу не прошло - захрапели стражники. Тогда и перебрались хитники через забор невозбранно, в дом залезли через окно, хитры-лампочки запалили, что мужик раздобыл, и ну - шукать сокровище. И - нашли, причем - довольно быстро: панская вдова его у себя в кабинете прятала.
Принялись они паковать по сумкам злато-серебро да каменья из шкатулок-ларцов, а тут вдруг вдовица панская и заходит: с ней, видать, бессонница приключилась.
Хитников увидела - и в гвалт.
Мужик, что с парнем был - наставлять на неё пистоля - да она тоже, у неё свой был. Она первой стрельнула - да поверх голов, мужик стрельнуть попытался - да не вышло, заело чегой-то. А вдовица свистка с шеи сняла - да как засвистит! Неверно, в Киеве слыхать было.
Тут мужик парню и орёт: - стреляй, а нето она всех соседей перебудит!
Парень: - да не боится она, тикАем лучше побыстрее!
Мужик, ощерясь: - поздно, видела она нас! Стреляй в неё, а иначе - в острог загремим!
- Ты что, рехнулся - человека убивать!
- Нет, рехнулся ты! Зарок вспомни!
- Не буду! - вскричал парень и мешок со златом на пол бросил.
- Будешь! Да только не сейчас... - прошептал мужик, схватил парня за руку - и провалился с ним сквозь пол, словно в воду ушёл.
И не вернулся парень додому ни в тот день, ни во второй, ни в третий. Совсем измаялась сестрёнка его, об мысли душу истрепала: он-то ей ничего о деле том не сказывал.
Стала сельчан спрошать, а они: знать не знаем, так как не вожаемся с охломоном твоим.
Спросила у жида - шинкаря.
Он: - в последний раз - с месяц назад, он с каким-то мужиком городским сидел, а вот о чём они говорили - то не ведаю.
Она в город подалась, к отцу своему, да ну брата там шукать. Город - не село, народу много, да всё ж - не столица, да и братик у ней приметный: косая сажень в плечах. Нету такого. И - не было.
Вернулась - и с последней надеждою к ворожке пошла. Та карты разложила, в воду глядела и говорит:
- Связался он с ворюгою-злодеем, грабёж они учинить решили, на польской стороне, а вот что дале было - не пойму.
- А жив ли он? - охнула сестрёнка.
- По крайней мере - не мёртв, а так... словно исчез. А вот - куда? Ну не леший же его уволок, в самом деле? Не знаю.
Пришлось сестрице в Замостье топать, на польскую сторону. Пришла, да спрошает: не было ль чего лихого?
А ей в ответ: лихого не было, а вот чудное - было. Вдовица панская клянётся-божится, что к ней в дом двое ворюг забрались, а после - сквозь землю ушли. И правда - разворочены были по полу её сокровища - да не взято ничего.
Пошла сестрёнка к панне. Описала брата, панна признала его и говорит:
- Жизнью я ему обязана, братику твоему. Мог меня он из пистоля убить - да не стал, отказался, и за то подельщик евойный, ирод неведомый, его под землю уволок.
И ясно стало сестрёнке, что сбылось её предостережение - сам Хапун братика похитил. Уволочь-то уволок, да куда - неведомо. И о Хапуне том сестра лишь слыхом слыхивала, а кто он да откуда - не знала.
Пошла людей пытать - а от неё отмахиваются, а то и шарахаются: молчи, мол, не наклич беды! Потом к мельнику ходила, к пекарю, кузнецу, пастуху, машинных дел мастеру - без толку. По ведьмам пошла - те тоже либо не хотят об том баять - либо сами не ведают толком. И в городе та же история. И - даже в Киеве.
Лишь один работяга, каменных дел мастер с карьера, сказал нечто дельное:
- Ежели он под землёй - то ты его услыхать можешь, а для того надобно ночью в карьере на камень лечь да ухо приложить. А если нет - всё равно так поступай, много-много раз, пока она не ответит.
- А кто "она", дяденька?
- Змея-царевна. Она - над всею силой неведомой владычица и точно знает, где твой братик обретается и как её оттуда достать. В общем - оставайся-ка ты на ночь в карьере, я родным твоим с рабочими весточку передам, что б не волновались. Послушаешь!
Легла в ночи сестрёнка на камень: тёплый камень, солнышком нагрелся, ухо она к земле приложила, одеяльцем прикрылась и слушает: нету ли чего? Да только мешает всё: птицы ночные да мыши печные. В следующий раз поглубже забралась, в самый гранитный излом. Всю ночь слушала и лишь под утро, сквозь сон, услыхала далёкое: "сестрёнка!", да и то - не из камня, а вроде - из-за плеча. А на третий день мать приехала: пропадаем, мол. Отец на работе ногу придавил: такой синячище, что встать не могёт, денёг на лекаря надо, а нетути - всё в полицию ушло на поиски братика твоего непутёвого. Возвертайся, вышивать пора!
Она не знает, что и делать, но тут её мастер выручил:
- А чего б это тебе здесь не вышивать? Вон времяночка моя, свету много - работай! Если, конечно, взрывов не пужаешься.
- Не пужаюсь! - ответила сестрёнка, и в тот же день привезла из дому инструмент с материалом.
Шьёт сестрёнка - вышивает, да всё у неё змеи получаются. Оно и понятно: что в голове - то и на руке. Тут-то и принялась она у мастера про Змею-царевну выспрашивать, а он и рад стараться:
- Змея-царевна есть над всею силой неведомой владычица. Люди говорят - мол, в горах живёт, но то - неправда. В горах кремьяных у неё лишь трон, а живёт она повсюду. Под землёю ходит прям сквозь камень, как сквозь воду, где она часто хаживала - там камень особенный, один из них так змеевиком и именуют.
Из себя она разная: может змеёю быть, а может и человеком: чаще - девицей молодой. Отличить её проще всего по одёже - такого матерьялу не делают люди - самоцвет, а не матерьял... Впрочем, ежели она не хочет, что б ты её распознал - то и не распознаешь вовек!
К людям она относится неплохо, жаловаться не след, однако есть у неё свойство: подарки делать особенные. Кому - мастерство-умение, кому - волшебную силу, кому - ещё чего. От подарков тех человек, как прежде, жить не может - потому многие Змею-царевну побаиваются и про неё не говорят вовсе, а как по-моему - зря.
Ну не бывает так, что б человек чему-то научился - и при том всё по-старому было. Я вон сам, как в городе говорят, "от сохи", село у нас страсть какое бедное было. А теперь - здесь. По мнению бабок старых - с пути сбился, а по-моему - как раз и нашёл: родители да семья в Курепке живут и в ус не дуют, да и мне в горе ковыряться куда интересней, чем в земле.
Вон и ты, гляжу, не полем, а мастерством живёшь, а это, кстати, Змее-царевне по нраву: когда человек чего мастерит. Так что ответит она тебе пренепременно - лишь упорство прояви.
Так сестрёнка и поступила: днём шьёт-вышивает, ночью - гору слушает. Молчит гора - а вот с вышивкой чудеса пошли: птицы невиданные, звери чудные, цветы волшебные да узоры хитрые.
Однако время идёт - а нет ответу. И задумалась сестрёнка: может, надо глубже в гору влезть? Мастера спрашивает, а он и рад стараться: есть тут шурф один, жилу поделочного камня там добывали, пока всю не выгребли, может - сгодится.
Поспала там - и точно: шорохи какие-то в горе, непокой. Принялась звать братика, да ответа - нету: по-прежнему шуршит жизнь тайная. И тогда решила сестрёнка - надо ешё глубже залезть. Но - как?
И вспомнила о том, что колодец за селом есть - глубоченный. До ста посчитать можно, пока вниз ведро идёт. Ну, думает: жди меня, царство подземное, раздобыла рукавицы, молоток, клинья стальные - и в колодец.
Одного не учла: человек - не ведёрко, потяжелее будет. Сестрёнка ворот заклинила слегка, что б хоть туда плавно на ведре съехать - тут-то верёвка старая и оборвалась.
Ухнула она в колодец, что каменюка, по шею в ледяную воду ушла, ещё и инструмент свой потеряла - как теперь выбраться?
Заревела сестрёнка в три ручья, аж глаза закрыла с отчаяния, а как открыла - видит: в стене колодезной ниша цветная образовалась, в ней стоит на хвосте узорчатая змея и говорит человеческим голосом:
- Ну и кто ж ты после этого?
Сестрёнка испужалась сперва, а потом и говорит:
- Так я ж вас, царевна-змея, уже давненько зову.
- Давненько - да не очень, - проворчала змея. - Иные моего расположения годами ищут - а всё ж в колодцы не прыгают.
- Ой, простите, Царевна-змея!
- А за что? Будто мне с того урон какой... Это ты по шею в воде оказалась. Ану вылезай!
И с этими словами спустилась в колодец лестничка, а из ниши дале проход открылся.
Вылезла сестрёнка, глядит - дале сени да хата, только всё - каменное. Зато тепло - будто в жаркий день: и согрелась вмиг, и просохла. Обернулась - а за нею девица стоит красоты неописуемой и рукою в уголок показывает, где одёжа висит: переоденься, мол. Сестрёнка и переоделась.
- Ну, садись, сказывай: зачем пришла, верней - влетела, да пирогов моих отведай, у меня - все богатства земные.
- Ой, боязно как-то, старые люди говорят - не след у силы неведомой пищу брать.
- Я тебе что, русалка какая! - расхохоталась Царевна-змея. - Ну зачем мне тебя чаровать - своего народу целая туча. Ешь, не бойся!
Попробовала сестрёнка: вкусные - страсть, а всё ж второй кусок не взяла - ну не ведь за пирогами она пришла.
- Братика я своего ищу. Говорят, в землю ушёл.
- Это какого? - прищурилась Змея-царевна. - Того, что в колодцы жаб дохлых кидал, того, кто в карьере буянил, того, кто машину сломал или того, кто чуть русалку динамитом не зашиб?
- Его, царевна, его, - склонила голову сестрёнка.
- А точно ли его искать надо - вред ведь один?
- Точно. Братик он мне, люблю я.
- Ладно. Только задача эта посложней, чем тебе кажется. Не в моём он царстве.
- Не в твоём? А - где?
- А не пройтись ли нам - дорогой расскажу.
Вышли они из хаты - и видит сестрёнка диво дивное: то ли они в лесу, то ли в пещере здоровенной, не разберёшь. Сверху - корни, снизу - камни, солнца нет, а - светло, букашки какие-то летают. Одна села на ладонь, оказалось - из чистого золота. А Змея-царевна идёт рядом да рассказывает.
- Ты пришла из мира, что под солнышком, ты сейчас - в мире, что под корнями, есть ещё мир, что за тучами, но есть и ещё один - нездешний вовсе. Прежде он у вас был, но после злодейств великих, тамошними жителями учинённых, перестала его носить сыра-земля.
Те, кто населяют его - прежде людьми хаживали, но теперь - истуканы каменные, бессердечные, а потому - лютее лютого. Когда сердца нет - ничего не радует и радовать не может, потому бессердечному лишь одна отрада: чужую радость рушить. Да только разрушено там, в том злодейском мире, всё подчистую, а сюда: ко мне или к вам, выйти они не могут: без сердца - не выйдешь. Вот и удумали они сердца людские раздобывать: куплей или обманом.
Платят они лишь злом одним, так как ничего другого у них и нету - но иной человек соглашается сердце променять на удачу разбойную иль талант мошенника. Однако не столь уж и много таких: куда проще тому же Басаврюка человека во грех искушать жаждой золота. Люди - они чаще жадны, нежели злы - и потому охотников продать сердце всегда мало. И измыслили истуканы подлость великую: тех, кто сердце продал, понуждают они обманом в истуканский мир человека завлекать. А делается это очень просто: предлагает такой человек другому некое дело - не особо честное. Тот соглашается, но по ходу дела нужно куда большее зло учинить, чем было оговорено. А далее два пути:
Либо - человек согласен. Тогда в следующий раз ещё злее будет - и так до тех пор, пока не взбунтуется совесть так, что человек готов в петлю лезть. Вот тогда-то шепчет ему из иного мира истукан: "продай сердце!". И человек продаёт, чтоб, значит, не болело.
Либо - отказывается человек от злодейства, и тогда сердцепродавец его с собою в истуканский мир волочёт, так как прежде они всегда зарок на крови заключают, и клянутся в деле идти до конца.
А в истуканском мире человек во скалу заточается, к тому самому истукану в объятия, что сердце купил. И там он от муки смертной рано или поздно сердце продаёт. Вот где сейчас братик твой.
А кабы застрелил он панскую вдовицу - ходил бы по земле: пока да недолго. И - всё равно туда же. Даже если сердце продал - иного пути нет: тех, кто без сердца, ни небо ни пекло не принимает и одна им дорога - во скалы мира истуканского.
Но коли он попал туда заживо - есть надежда его вызволить, хоть и слабая. Препятствия два: он хоть и с сердцем - да без жизни: есть в мире истуканском свет особенный, жизнь он сожигает.
А препятствие второе - без воли хозяев этого злого места попасть туда ну очень затруднительно. Потому - буду я совет держать со всеми подданными моими - может, что и удумаем.
- А истуканы, что сердце купили, они - где? - шепчет сестрёнка.
- На земле, - отвечает Змея-царевна. - Выбирают человека лихого, злого да богатого и... прорастают в него, как гниль сквозь дерево. Был человек - стал истукан, и не отличишь. Разве что одно отличие у них никуда не девается: истукан, даже с купленным сердцем, не знает радости - лишь злорадство, и не смеётся никогда.
Ну да сейчас не о том речь: сейчас истуканы тихие, замышляют что-то, готовятся. От тех самых времён, как их мир откололся - самая большая их мечта - наш мир присвоить, своим сделать, или, хотя бы, часть. Не раз они пытались то и, чует моё сердце - вновь попытаются скоро.
А сейчас - попробую-ка я твоего братика углядеть.
И пришли они к чёрному озеру посреди каменного леса.
- Вот оно, зеркало самое верное, - говорит Змея-царевна. - С него всё видать, а тебя - нет. Только так и можно подсмотреть мир истуканский, а иначе скорей они тебя узрят, нежели ты - их. Гляди, зови братика!
Принялась сестрёнка звать. Прояснилось озеро - и увидела сестрёнка такое, что лучше помереть, чем там оказаться.
Открылось пред нею небо из камня: чёрно-серого, ноздреватого. А под ним - лёд и пыль, пыль да лёд: горы ледяные, реки пыльные, а меж ними - стоят вроде статуи. Прямо так стоят, навытяжку, и впрямь - истуканы. А у одного из них - топорщится что-то. Вгляделась сестрёнка - а то братик её: обнял его истукан ручищами каменными и до половины в скалу, из коей сам, вдавил.
- Братик!!! - закричала сестрёнка, - да не изменилось ничего: всё так же неподвижны глаза парня, а на лице - мука смертная.
Зато иное произошло: стало в мире истуканском будто солнышко всходить. Свет из-за окоёма полился, жёлтый какой-то, как гной, и от него такая тоска, словно смерть близка. И не освещает, почитай, ничего.
А вскорости и источник света выплыл: здоровенная свеча поминальная, с три горы высотою. И от света её обозначилась одна из гор острых. Гора - не гора, а неведомо что. Присмотрелась сестрёнка - а то человек на троне. Каменный!
- Всё, довольно, - лёгонько взбаламутила воду Змея-царевна. - Смотреть на те огни даже отсюда долго не след.
- А кто этот дядька на троне? - спрашивает сестрёнка.
- То мой брат родной, - тихо ответила Змея-царевна.
- Он... тоже сердце продал иль обману поддался?
- Нет. Он, отчасти, то место и сделал.
- Но - зачем?
- Людям помочь хотел. Поболее моего. И - помогал, как только мог.
- Тогда что ж с ним стряслось?
- Допомогался. Ему было - абы одарить, а можно ли удержать подарок да понять, чего делать с ним - без разницы.
- А это - как?
- А так: вот скажи: если бы рыба сама в горшок прыгала - ловил бы её кто?
- Нет, конечно.
- А если б можно было зачаровать рыбу так?
- Тогда... так это рыбалка и есть - только не сетями, а колдовством!
- Вот в том и дело! Не важно: как и чем человек пашет поле иль железо плавит. Важно, что бы искусство это проистекало от него самого и что бы понимал он: как и что делает. Но брат мой мыслил иначе: делай, как я, а что разумом не дошёл - не страшно. И - побольше, побольше, не важно - для чего и зачем, главное - всё как есть перелопатить показного могущества ради.
Как научил он этаким макаром тот народ - они и решили, что лучше прочих.
- Тиранствовать стали?
- Кабы так! Научать! Мол, одни мы знаем, как надо. И - тут же передрались, так как всяк всё равно делает по-своему, а им - единственную правильность подавай.
Тогда-то мой брат и возглавил их, аки царь-император: - как я сказал - так и будет! И принялись они все окрестные силы да народы под себя перековывать. Иного он уже не мог - народ его лишь это и жаждал, лишь этого ради за ним и шёл...
- А что дальше-то было?
- А ты как мыслишь, а? Все люди да силы: добрые да злые, позабыв обиды прежние, разом на него ополчились. И результат ты видела: стёрли они тот кусок земли из-под красна-солнышка. А он так их царём и остался.
Глядит сестрёнка - а по щеке Змеи-царевны слеза бежит: яркая, что столичный камень-бриллиант.
- Ладно, то - дело прошлое. Пошли!
Долго ль, коротко шли они - того не ведаю. Ведаю, что далеко - да быстро. Под землёю шли, сквозь воды да по облакам, и дивилась сестрёнка, зря дивные красоты мира большого.
Над сёлами шли, над городами, над заводами да фабриками, над лесами, морями да реками быстрыми. И пришли в самые Кремьяные горы, а где они находятся, я, опять же, не ведаю.
Собралась там сила сил: и лешие, и водяные, и мавки, и русалки: речные да полевые, и домовые с банниками, и кикиморы болотные, да сам Великий Зверь, да Водья, да ещё множество иных, сестрёнке неизвестных. Кто с челобитной пришёл: там-то и там-то ещё озеро иль уже болото? Кто - с прошением. Кто - ещё с чем. Сестрёнке аж жаль Змею-царевну стало: это ж какой надо быть двужильной, что б этакую тягомотину разгребать?
Последним просителем чёрт рогатый был - все аж взвились от возмущения.
- Тебе чего?
- С прошением-с, ваша светлость.
- С каким?
- Живёт у нас колбасный фабрикант - Петро Свинота, так он недавно в колбасы свои тухлятины стал добавлять, а чтоб не смердело - хвармалином залил. Я его стылить-изгалятся - да где там! Он и стыд и совесть и острах давно в колбасу закатал да продал! То, что сам в пекло загремит - ерунда, а сколько народу потравит? Останови злодея!
- Чего сам не можешь, раз правильный такой?
- Зарок дал - не вредить сверх мелкого изгаления.
- А чего к нам пришёл?
- А куда ещё? На небо мне покаместь пути нет.
Тут сестрёнку и осенило, да как закричит:
- Да это ж наш чёрт, приречинский, он старосту стыдил, того, что с волчьей свадьбы! Писаря - хабарника в гною искупал! А уж скольких пьяниц от шинку поотпугивал - немеряно!
- Это ещё что за пигалица? - стали наперебой вопрошать силы неведомые.
- Из приреченских я, - гордо выпрямилась сестрёнка. - Знаю, что баю!
- А сюда как попала?
- Я привела, - молвит Змея-царевна. - У неё тоже прошение есть.
Значит, так: ану, поветрули быстрые, доставить сюда гремлина заморского, пусть над машиною колбасника поколдует он, да так, что б колбаса хвармалином засмердела, а что дале станет - то уж людской суд!
А теперь, сестрёнка - говори прошение!
Пояснила сестрёнка: что стряслось да чего просит - а силы неведомы как зашумят!
- Да разумеешь ли ты, куда сходить просишь?
- Разумею. И - сама пойду, только объясните: как попасть туда да что делать.
- Попасть тяжко, а выйти - невозможно! - отвечал ей старый леший. - И связываться с истуканами я не стану - и никому не советую, потому как даже Керемета, что приходит отсель, мы так и не одолели.
- Правильно, правильно! - закричала куча неведомого народу.
- А вот и неправильно! - топнула ногой Змея-царевна. - Пока вы по лесам да озёрам сидите - истуканы окоянные всю землю под себя подгребут!
- Кишка им тонка! - крикнула кривая кикимора.
- Не тонка. Они людей к себе тянут да готовят чего-то.
- И чего? Аль в зеркале не видать?
- Мысли их и в зеркале не видны, а вот дела... много, ой много там нового народу появилось! А много - на землю ушло: стало быть - близок час новой беды.
- А при чём тут девица сия?
- Да при том, что любой ущерб истуканам есть ослабление мира их бессердечного. Что однажды сделано - то и сто раз можно.
- Она тоже брата ищет? - спросил хитрый банник. - Змея-царевна лишь глянула на него - и он вмиг клубом пара улетел.
- Зря ты с людьми вожаешься! - скрипнула кикимора. - Вот попомни моё слово - разворотят они и моё болото, и твои горы!
- Так и будет, если мы истуканов, что средь людей зло творят, не остановим, - ответила на то Змея-царевна.
- Так что делать будем? - спросил леший.
- Известно что - нить волшебную, - вздохнул водяной, теребя бороду.
Как выяснилось вскорости, нить та действительно нитка и есть. Верёвка. Только - не простая: каждый в неё что-то - да добавил: кто волос с головы, кто - с бороду, кто - травинку, кто - шерстинку, кто - пёрышко. Нет прочней верёвки той!
Сестрёнка тоже своё вложила - без этого нельзя: нить - она лишь задуманного человека от оцепенения спасти может, и лишь один раз.
А закинуть её было решено в зеркально-озеро, да побыстрее, потому как она лишь того вытащить могёт, кто сам того хочет и за неё уцепится, а не того, кто мечтает лишь сердца лишится, дабы муки не чуять.
Закинули. Сестрёнка видит, как елозит верёвка братика по щеке. Он очи открыл - и хвать за вервие!
Всем миром его тянули - и истукан его не удержал, сверх того - назад отступился. Да вот незадача: полезли из земли обрубки какие-то и тоже - хвать за верёвку! Сестрёнка глядит - а то не обрубки, а люди, наверно - те, кто давно сердца продали да померли, и их ни рай, ни пекло не принимает.
- Ничего, тянем, они лёгкие - шепчет Змея-царевна. Но парень иначе рассудил. Как увидал он, кто за ним увязался - ну орать да ногами пихаться: это моё, лишь моё! И - оборвалась верёвка.
- Не вышло... - вздохнул, уходя, старый леший.
- Сам себя погубил, - добавил водяной.
- Эх, а ведь знал, сердце чуяло, что нить прочна, да жадность одолела, - сказала Водья.
- Теперь - точно всё, - проскрипела кикимора.
- Сочувствую, - покачал головой Великий Зверь.
- Так что, всё? - спросила сестрёнка Змею-царевну.
- Зачем - всё. Погости ещё у меня. А за родных - не беспокойся: я им и весточку отослала, и деньжат в виде старого тайника в подполе - подкинула.
- Но - для чего мне все красоты твои, ежели братика нет?
- А ни для чего - утро вечера мудренее.
А по утру Змея-царевна говорит: есть ещё один способ, только он - тяжелее тяжкого. Самой тебе за братиком сходить.
- Да, но все бают, мол, невозможно.
- Самой - нет, а на чужом хвосте - да.
- А на чьём?
- Да уж не на моём! Кабы могла попасть туда - вместе с троном брата бы вытащила, и не отбился бы! Увы, нашим туда дороги нету: подойти можем, зайти - ни-ни.
А у людей - наоборот: не всюду ногами дойдёшь, а вот зайти - на то преграды нет.
В общем, так: есть у меня муж, и ты его знаешь. Это - Змей-не-знающий-жалю.
- Как? Он?!
- Да, именно он. И всё, что бают про него - правда. Воистину он суров немеряно, людей не любит и лишь детей к себе собирает: тех, кого родители недоглядели или вовсе до смерти довели. От того мы и в ссоре, как раз после того, как брат мой истуканом сделался.
Однако ходит он повсюду, и возле истуканского мира - тоже. И если за хвост ему уцепится - доставит в лучшем виде.
Но тут есть трудность немалая - свита его. Пока он тебя везть будет, ты такого наслушаешься, что бел-свет станет не мил, и можешь ты запросто в той свите остаться, род людской возненавидя.
Далее: как доедешь - сходи: препона для человека одолима.
- А что это - препона?
- Граница.
- А как я её отличу?
- Очень просто. Ты на камне спала - как он тебе?
- Вечером - тёпленький.
- А мои камни?
- Как живые!
- Это потому, что они все - живые, а там, за препоной - камень мёртвый. Отличишь тотчас.
- А что дальше делать?
- Братика искать. Попадёшь ты туда ночью, когда истуканы спят. Ну, вернее, не спят они, а грезят: шепчут в наш мир всякое зло, да то не важно: не заметят они тебя. Иди тихо, куда сердце прикажет. Как придёшь - вынь брата из объятий каменных, да осторожно, что б не проснулся истукан.
- А если проснётся?
- Потом! А сперва - следует вдохнуть в брата жизнь.
- Где ж я её возьму - одна она у меня.
- А вот и нет! Другая твоя жизнь - в вышивках чудесных.
- Эх, жаль - дома они...
- Кому - дома, а кому - здесь, - улыбается Змея-царевна, руку за спину тянет и вышивки достаёт. - Развернёшь пред ним - и жди.
- А чего?
- Увидишь! Далее: бойся каменных грибов - это сам Керемет-Смертоносец, хвори-гнили повелитель. Заденешь такой - он враз тебя увидит да грибами оплетёт. А вот шуму он не слышит, потому, что сам - в этом мире: много сердец захватил, вот и разгуливает, но корни его - там.
Теперь о плохом: если истукан проснётся - тогда придётся его одолеть. Там для живого человека это и просто - и сложно. Просто - потому, что более всего они не терпят крови живой. Одной брызги с пальца твоего хватит, что б истукана известь. А сложно от того, что на грохот тот все истуканы проснуться и остаётся лишь одно - бежать.
И последнее - бойся брата моего! Ежель он тебя узрит - тогда конец. Помнишь свечу в небесах? Он её движением правит, а если ты увидишь свет её - смерть то, погибель безвозвратная!
Но если удасться всё - назад для двоих живых дорога короче. Я буду ждать вас - но нужно ещё трое людей, что к тебе сердцем прикипели. Есть такие?
- Мама, отец и... ой, ещё камнерез-мастер! Позвать бы!
- Нет, лишнее это - четверых на хвосте змеёвом катать. Что бы тебя звать - им и сна о тебе достаточно, я позобочусь. Сама бы с тобою на хвосте пошла - да заметят меня...
- Спасибо, тётенька-змея.
- Ну да, уже и тётенька... Ладно, племяшка, ЗмЕя мы к вечеру ловить будем, а пока - показать-то тебе что?
И пошли они в самые земные глубины, там где пламень рдеет и камни из огня рождаются. Видела сестрёнка дива дивные: реки золотые, цветы алмазные, дерева из всяко-разного минералу, а ещё ниже - вроде, солнце: бурлит, что юшка в горшочке и всю эту машинерию подземную движет.
А на обратном пути повстречался им чудной человек: дюжий да заросший - и всё кует чегой-то.
- Тётенька-змея, а это - кто?
- Ой, не спрашивай! Мастер один. В ученики ко мне напросился, десять лет безвылазно под землёй проторчал, а после выяснилось: родители его за глаза похоронили, жена снова замуж вышла - пришлось обратно принять.
- Как вернусь с братиком - заберу его на землю, будет он нам дядькой.
- Да уж сделай милость, все глаза он мне промозолил! Только имей в виду: упрямый он - страсть!
- Ладно, я тоже упрямая.
- Уж не сомневаюсь...
Дело меж тем подошло к вечеру. Отвела сестрёнку Змея-царевна в дальню-залу, кристаллами изукрашенную, и стали они ждать. Как вдруг из стены в стену тело гибкое пошло, да быстро так: сестрёнка головы и не углядела.
- За хвост хватайся! - крикнула ей Змея-царевна.
- Не поминайте лихом! - ответила сестрёнка.
И помчалась она сквозь землю да камень, держась за хвост змеиный. И вскорости заметила, что не одна: едет на хвосте задом наперёд чёрт рогатый.
- Здоровеньки булы! - поздоровался он.
- И тебе - здравствуй. Как ты здесь очутился?
- Тебя искал. И - нашёл.
- А зачем?
- Ты мне помогла, а долг платежом красен.
- И чем ты мне помочь можешь?
- Тем, чего на свете нет! - значительно поднял палец чёрт.
- А что это?
- Логично предположить, что это то, что есть во тьме. А что есть во тьме?
- Пекло.
- Верно! Местопребывание грешников. А теперь - слухай: щас нас догонют те, кто от безразличия да злодейств крепко пострадал - и ну жалобится на весь род людской, а от того и в отчаяние впасть можно.
А вот если я объясню: что к чему да почему - легче тот рассказ не станет, но понятно будет - злодеи средь людей не все.
- Спасибо тебе, чёрт рогатый!
- Ой, не за что! Думаешь, я такой добрый? Да я просто обратно на небо хочу!
Оборотился чёрт петушиным пёрышком - и залетел сестрёнке за пазуху. А меж тем и свита Змеева подтянуласьи все сплошь призраки, и ну причитать:
- Ой, новенькая, ну мы щас тебе всю правду расскажем! Вот меня мать смертным боем била - я и утопилась.
- Брешет! - шепнул чёрт. - Один лишь раз исколотила, но от того, что та, бавясь, сарай сожгла.
- Так ведь всё равно бить малых - плохо.
- Знамо - плохо, только топиться-то зачем?
- А меня мать недоглядела и я в копанку упал.
- Увы, правда. Занята была с другом сердешным - потом весь век себя за то изводила.
- А надо мной отец родной надругался - и удавилась я. Потому, что не защитил меня никто.
- Тоже правда, да не вся. Пытались защитить, да он, деньги имеючи, от судьи откупился.
- А я на пожаре сгорел, а родители не спасли...
- Что ж ты под столом костёр разжёг? - фыркнул чёрт.
- А меня... - и так далее, далее, далее, - и чудится сестрёнке, что не на хвосте змеином она сквозь землю летит - а сквозь сплошной кошмар ночной.
- Скоро прибудем, - вывел её из забытья чёрт. - Тут я тебя покину - чертям истуканы опасны, а ты - по сторонам гляди да спрыгнуть не забудь! - и пёрышко улетело назад.
Глядит сестрёнка: по одну сторону камень - обычный гранит, а по другую - что-то ноздреватое да серое, словно дерево, в земле лежалое.
- Как же я в камень спрыгну? - подумала сестрёнка - но ручки разжала. И враз очутилась в месте безвидном с небом каменным. И тотчас так тоскливо ей стало, что хоть ложись - да помирай. Но встряхнулась она - и зашагала по пыли да шлаку наобум - куда сердце влекло.
Идёт - а под ногами черепа, кости, обрубки человеческие, а иные - шевелятся. Но идёт сестрёнка, через них перешагивает, да себе твердит:
- Это не страшно, про это Царевна-змея ничего не сказавала!
Идёт дале - стали истуканы попадаться: из себя страховидны, каменны очи закрыты - а вдруг откроются?
- Это тоже не страшно, грезят они, и до меня им дела нет! А вот под ноги смотреть надо - как бы на гриб не наступить.
Далее идёт - вот уже и братикм видно: распростёрся он в объятиях истукана страшного, чёрного да ноздреватого. Подошла сестрёнка - да вот незадача: вкруг них каменны грибы поросли - ногу поставить негде. Что же делать?
Думала-думала - и придумала: если истуканы ходят, а это наверняка так - они те грибы сбивать должны. А значит - Керемета тревожит лишь плоть живая. Эх, где б это камешек взять - ужо бы я ейти грибы посбивала!
И - чует, как колется у неё за пазухой что-то. Она туда - а там клин стальной, один из тех, что в колодце потеряны. Вынула его сестрёнка, перекрестилась - и шарах по грибам! Те - в друзки, а она - стоит и ждёт ни жива, ни мертва.
- Так, сработало! - приободрилась она. - Щас ещё шарахну - надо только, что бы осколки по истукану не попали.
Бьёт ещё. Потом - осторожно ломает. Вот уже и братиковой руки коснулась, вот и рядом стоит - а дале-то что?
Вынула из-за пазухи вышивки свои, на которых - красно-солнышко, птицы невиданные, звери чудные да цветы волшебные.
- Открой глазки, братику, погляди на мира красоту!
Тот открыл, изумился несказанно, сестрёнку обнял да из объятий истукановых выбираться стал.
Да только некрепко уж спал истукан - вырвала его из грёз война со грибами. Открыл он очи каменны, на людей глянул - да как заголосит. И - подниматься стал, высок, что дерево.
- Бежим! - закричал братик.
- Ну уж нет! - сперва ухожу я этого ирода окаянного!
Выхватила сестрёнка клин, полоснула по руке - да приложила к каменной ноге. Заорал истукан пуще прежнего, напополам треснул - и рассыпался.
- А вот теперь - бежим!
Бегут - а истуканы за ними. Грохочут ножищи каменные, по три сажени отмахивают, догоняют. Видит сестрёнка - дело плохо: ой, не хватит на всех крови её. Распахнула рубашонку, хотела грудь полоснуть клином - да мешает что-то. Она глядь - а то вышивки!
Бросила одну - птицы невиданные с неё летят, мёртвый камень клювами раздирают. Бросила вторую - звери чудные когтями рвут истуканов. Третью бросила - встали дерева цветущие: не пройти оглоедам громадным.
А тут уж вдали вроде окошко обозначилось, а в нём - мама, папа, да камнерез-мастер.
Да не только свет от окошка того виднеется. Иной свет пыль да шлак залил: гнойный да недобрый. Обернулась сестрёнка - пол-неба в смертной заре, а на фоне её здоровенный истуканище стоит, очи открыты, а в очах... лучше того никому не знать. И - рукою машет, свечу свою зовёт, вот-вот взойдёт она.
- Не смотри, братка, глаза закрой - и бежим!
Так и сделали.
Да вот только вслепую об все грибы, что по дороге растут, спотыкаться стали. И чует сестрёнка - прут они из земли да за ноги цепляются.
Однако миг спустя знакомый звук услыхала она: то клин железный грибы бил - братка разил их вслепую, ловок он был, хоть и косая сажень.
Да только смертный свет - всё сильнее, сквозь веки пробивается, как глаза не жмурь да руки не держи. Да ещё и голос раздался сверху: тяжёлый, как крышка погреба:
- Не будет по-сестрициному, я прав всегда!
- Чёрта с два ты прав, уродище! - выругался парень и добавил много непечатного, чего, как известно, порождения смерти весьма боятся, ибо упоминание детородных органов для них нестерпимо.
А потом поняла сестрёнка, что летит, и хватают его руки тёплые, человеческие. Обернулась: а она за препоною уже, истуканский мир словно туманом подёрнут, а держат её за руки папа, мама да камнерез-мастер.
А братик на препоне лежит: головою там, а ногами - тута. Увидала то сестрёнка - да как схватит его за ноги, и хоть было в нём едва ль не десять пудов - и враз втащила.
Да только вслед за ним сквозь препону грибы каменные попёрли. Камнерез-мастер клин стальной из рук братика выхватил - и ну грибы шматовать.
- Эх, - кричит, - кабы добрый молот!
Глядь - а в руке его молоток образовался - тут полегче работа пошла. А ещё - груда каменьев цветных откуда-то взялась, и сестрёнка швырять в истукана здоровенного, что лес перешагнул, да к препоне подступил, принялась.
- Получай, злодей! - кричит. А, глядя, что истукан от камешков тех уворачивается, и мать с отцом к делу подтянулись.
- Что, живой камень мёртвого побивает? Это тебе за сестру твою да за всех людей загубленных!
Ещё и камнерез-мастер добавляет:
- Ты сюда иди, идолище! Я тебя молотом опробую, посмотрим, годишься ли ты на опору мостовую!
Ещё и чёрт откуда-то сверзился - прямо в гущу грибную, да как заорёт:
- А, старый знакомый, Керемет-Смертоносец! Что, охочь до плоти живой? Попробуй мою!
Оборотился чёрт красной девицей, обсели его грибы - да тут же поржавели и осыпались.
- Что, отравное величество, не вышло? И не выйдет! Потому как нет на свете никого, ядовитей чёрта рогатого!
А потом и Змея-царевна явилась. Посмотрела на здоровенного истукана печально, рукой взмахнула - и закрылась препона.
Тут сестрёнка к братику со слезами на грудь кинулась, так как мёртвым его признала, а он и говорит: чего ты?
Тут Змея-царевна и поясняет: коли он на препоне лежал - то ни жив ни мёртв, а на таких смертный свет не действует. Но он не знал о том - а тебя вытолкнул, глаза для того на миг открыв. А иначе - погибли бы вы оба.
Ну да это уже позади. Кто спит - просыпайтесь, а кто нет - милости просим ко мне, баньку принять - после боя самое время. И ещё: уж извините, но теперь я вас не раньше, чем через пол-года отпущу, а то и по весне, потому что кто тот свет видел даже мельком - в три месяца умереть должен, а вот у меня такого мы не допустим. Только, чур - не прельщаться царством моим! Того кузнеца помнишь?
И остались сестрёнка да братик у Змеи-царевны до весны в гостях.
А на земле меж тем сыр-бор и был - и продолжился. Как исчезла сестрёнка - искали её всем селом и - лишь черевички у колодца нашли. Ну, думают - утопилась! Слазили в колодец - нет никого! Чудно...
А на третий день камнерез-мастер камешек приволок. А на нём - натурально послание: "За меня не беспокойтесь, скоро буду", и - змейка внизу.
- Значит, к Змее-царевне пожаловала, - сказал мастер. - Скоро объявится.
Ещё через день в доме у родителей сестрёнки половица треснула, а под ней - тайник с деньгами: не так, что бы огромный, но - изрядный, хоть из Петербурга лекаря вызывай. Да только уж не надо того: явилась в село знахарка перехожая - и вмиг отца на ноги поставила.
Потом сразу троим сон приснился, и в точности одинаковый - будто они брата с сестрою из некого страшного места зовут.
Потом из Замостья вести прибыли: местного старосту ограбить пытались. Двое: одного взяли, а второй помер прямо на месте преступления: за сердце схватился - всё.
Кого взяли - оказался возчик с Бродов, известный пройдысвит, а вот в том, кто помер, опознали знаменитого душегуба из самой Сибири, а ещё - одного из двоих, кто панскую вдову грабил. А было то как раз в тот день, когда сон снился.
После того случая полиция дала ход "делу панской вдовы", так как прежде дело то считали зряшным, мол, старуха сама золото рассыпала. И брата объявили в розыск.
А он меж тем с сестрою своей дивам змеиного царства дивился. Оно и понятно: прежде он лишь гранит и видал, а тут - столько камешков цветных! Ходит он, удивляется, да у Змеи-царевны спрошает: а чего этот - синий, а чего тот - красный?
Она: - в этот попал один расплав, в тот - другой.
- А какие? Поглядеть на них можно?
- Тебе в жидком виде, аль в твёрдом?
- В твёрдом, конечно - как я жар удержу?
Дала она ему всяко-разные минералы с окраской, а он:
- А можно такое - да на горшок наварить? Или - на плитку печную?
- Пробуй! Уж огня-то у меня много.
Он и пробовать стал.
А сестрица меж тем вышивала - всё, что видела в царстве волшебном. А ещё - с кузнецом беседы завела - о возвращении. Он сперва отнекивался, да как увидел вышивки её - землю вспомнил и согласился.
Меж тем пришла весна - и Змея-царевна их провожать стала да одарила сверх всякого мечтания, а ещё - кучу минералов цветных отвесила.
В село вернулись они - да только первым делом повязала парня полиция и - к панне, на опознание. А она: - не тот!
Урядник - ей: ой ли? Гляньте - косая сажень в плечах!
А она: мало ли дюжих молодцов, разве это примета? Не тот - и точка!
Пришлось парня отпустить. А он, как домой воротился - глины накопал да за печь гончарную засел и ну обжигать! И получались у него плитки цвету ну просто сказочного!
Однако плитками сыт не будешь, а рисовать-то парень и не умеет. Но тут сестра помогла - и вышли у них на глечиках, тарелях да изразцах печных птицы невиданные, звери чудные, цветы волшебные да узоры хитрые - всем на удивление! И разлетались те цветы на рынке в единый миг.
Тут брат с сестрою, что от Змеи-царевны принесли - всё в дело вложили. Сппрва мастерскую строить хотели, но тут вдруг панна-вдовица пришла и кажет:
- Вот вам ещё в дело ваше! Золото пана Навиженого. Знаю, кровь на нём - но доброму делу то не помеха. А наследнички - тьфу на них, только и ждут, что я помру, а как заехать - дудки! В общем - берите.
- Так я ж вас чуть не убил! - удивился парень.
- Чуть - не считается! Да и не хотел ты - и не захотел, даже когда ирод тот тебя в пекло волок. Я видела - знаю.
Потому построили брат с сестрою не мастерскую, а завод, и не в Приречье, а в городе, что многим не понравилось. Да знающие люди понимали: нельзя иначе. Ну нет в Приречье такой прорвы рабочих, да и в городе - поди-сыщи!
Но долго ль, коротко - а завод был построен и явились в мир в преогромном количестве на всяко-разной гончарной продукции птицы невиданные, звери чудные, цветы волшебные да всё то, что брат с сестрою в царстве Змеи-царевны насмотрелись. Потом женился парень - на справной девке, инженерской дочери, а сестра замуж вышла - за сына камнереза-мастера. Его, кстати, они тоже в город перетащили, и принялся он хитры-облицовки делать: из самого что ни на есть простецкого камня, а красота! Говорят,он тоже у Змеи-царевны побывал, с сыном вместе.
Остался в селе лишь кузнец, тот самый, что из-под земли вышел. Сперва народ шарахался от него, но вскорости явил он мастерство такое, что все ахнули. Особливо после того, как он машину на лесопилке починил - да без литья.
Ему: - где научился?
А он: - там, куда без крайней нужды ходить не след!
И ещё был один забавный случай: пока брат с сестрою в отлучке были, стал захаживать к их отцу-матери писарь из управы. Чегой-то про векселя да ценные бумаги им пел, мол, вы тут сиднем на монете сидите, а деньги - они деньги делают. Мухлевал, конечно, да не в том штука. А штука в том, что, кода брат с сестрою вернулись, он в голову себе вбил: мол, они в колодце золото нашли. Снарядился преизрядно - и полез в тот самый колодец.
Неделю его не было, как сквозь землю ушёл. А потом - припёрся из лесу со стороны Бродов, в тине весь да грязи, лесорубы его за лешего приняли, да тикать, а он - в село.
Начальство спрашивает: - по каким шинкам тебя черти носили?
А тот - молчок.
Лишь камнерез-мастер, когда писаря встретил пару дней спустя, спросил у него сочувственно:
- Ну что, поводила тебя Змея-царевна по рекам подземным да болотам гнилым? Вижу, поводила... Ну, да ты не серчай, по Сеньке и шапка, царство её обширно, всякое есть...
...Вот, пожалуй, и всё.
Отправлено из приложения Diary.ru для Android
Дело в том, что в этом повествовании главная героиня пересекается едва ль не со всею "силой неведомой", что присутствует в краевых легендах.
А посему - настало время (да и не терпится), изложить кой-какие другие соображения: относительно "источника бывальщин"
читать дальше
Бывальщина суть сказка, перенесенная в определённое время и место да вписанная в исторический контекст. А сказка, как известно, есть "миф десакрализированный" - то есть: сказочные персонажи некогда были почитаемыми божествами да героями, а сказочные события - частью мифологических историй...
Так вот: персонажи слышанных мною бывальщин удивительным образом схожи с кучей других легендарных персон из весьма отдалённых от родной стороны мест.
Почему так? Пока речь идёт о водяных да леших, вроде всё ясно: где есть лес да вода - там народ изобретает им хозяев. Но ведь есть кое-кто ещё...
Один из самых жутких мотивов: некий нездешний льдисто-каменный мир, где обретаются "истуканы бессердечные" и откуда приходит Керемет-Смертоносец: повелитель ядовитых грибов, гнили и безвременной смерти.
При всей своей экзотичности перед нами... нижний мир злого марийского бога Йына, где "небо - каменное, солнце - зажжённая поминальная свеча". Кстати, что бы понравится этому злодею, следует вести себя исключительно по-хамски и всячески вредить людям (что будет дальше, в тексте сказа). Но что интересно, "истуканы" схожи не только с ним, а ещё... утверждается, что ещё одна их "предстоятельница на земле" - ни кто иной, как Вихола - владычица мороза и зимних бурь. Так что всё вместе отсылает нас к андерсеновской Снежной королеве.
Далее - Великий Зверь (не путать с лешим). Зооморфное божество, владыка всех зверей земных, "оборотень наоборот" (из зверя в человека). Периодически любит брать в жёны человеческих женщин (исключительно с согласия последних), и имеет от них кучу детей, что либо также становятся зверо-людьми, либо (чаще) - возвращаются к человекам, становясь знатными богатырями и зачиная новый род (зверь - первопредок). Тотемизм? А ведь таки-да!
Водья (она же - Водява). Божество, хозяйка вод, калька с мордовской Ведявы, лишь характер изменён: наша более человеколюбива: помогает рыбакам, спасает утопленников и единственно кого терпеть не может - так это разгильдяев, плохо следящих за мостами и плотинами. И рушит таковые нещадно.
Тут самое время удивиться: как легенды перепрыгивают столь огромные расстояния. Вместе с носителями? Или... благодаря тому, что разные народы произошли от одного корня, имея общий источник культуры? Но тогда истоки сказок лежат в области совсем уж седой старины - до всего, ведомого историей. Быть может - в те года, когда кроманьонец вышел из Африки. А может - раньше.
Да, раньше: африканские мифы ну очень отличаются от европейских (подробнее - тут: antropogenez.ru/article/816/ и тут: antropogenez.ru/interview/456/ ). Похоже, истоки персонажей наших сказок... старше "человека современного типа", и восходят к неандертальцам. А вот это - реально потрясает!
Змея-царевна. Она есть королева всей неведомой силы. Тоже - оборотень. Могущественна чрезвычайно, однако благоволит более не к богатырям, а к тем, кто задумал нечто хитро-искусное: к гончарам, кузнецам, строителям. У неё есть муж - тоже змей, однако сейчас они в ссоре. Змей крепко озлился на людей за их жестокосердие - и ныне собирает себе в свиту загубленных родителями детей. Змій-не-знаючий жалю - так его прозывают, хотя, похоже, жалость-то у него есть - да не ко всем.
Что ж до его жены - ныне Змея-царевна одинока. В свите её также полно "бывших людей", ставших "силой неведомой" вследствие тех или иных житейских злоключений, однако она не обращает их преднамеренно. Вообще за Змеёй-царевной водится интересная особенность - она явно стремится расшатать имеющийся миропорядок (вернее - беспорядок: уж если муж озлился - какой тут лад?). И для этого подкидывает людям возможности "сверх их мечты". Клад, например. Или - волшебную силу. Или - необычайное мастерство. А далее - уж как сам человек распорядится...
Эта её особенность поразительным образом роднит Змею-царевну не столько с Скарапеей из русских сказок, сколько с... Хозяйкой Медной горы!
Итак: Змея-царевна предстаёт то в виде змейки, то - прекрасной женщины в блистающем наряде. Её подарки - с подвохом, но не злым, а заставляющим превзойти себя и учинить невиданное. Те, кто прошёл сие "искушение могуществом" - меняют человеческий мир, привнося в него волшебство. А не прошедшие... чаще всего это происходит потому, что они пытаются с новыми возможностями вести привычную жизнь, чего попросту не бывает. То же мы обнаруживаем и в уральских сказах.
Тут самое время предаться полёту фантазии. Если легендарные персонажи на самом деле есть - в высшей степени логично, что самое большое неравнодушие к людским делам являет как раз владычица подземного мира.
Что человек научился пользовать в качестве инструмента ранее всего? Правильно - расколотый камень: им можно и копьё заточить, и дерево срубить, и нарезать чего...
Что есть керамика и стекло? Искусственные камни!
Откуда берётся металл? Из камня!
Как называют на сленге процессор? Камнем! И - верно называют: он камень и есть - кремний, основа горных пород.
Мы - каменная цивилизация! Всё, чего мы достигли, проистекает из камня! Лишь совсем недавно человек стал пользовать нечто иное: видоизменённую живность, да и то - приборы, для этого потребные, создаются из "твёрдой материи".
Медной Горы Хозяйка не оставляла нас никогда! И помогает ой не только мастерам-ремесленникам. Как известно, Менделеев увидел окончательный вариант своей таблицы во сне. А Беккерель открыл радиоактивность и вовсе случайно, возясь со светящимися минералами. С КАМНЯМИ!
И далее будет то же самое. Поатомарная сборка - суть и цель нанотехнологических изысканий, есть продолжение того, чем занимались гончар, кузнец и строитель: сотворение камня. Забавно, но торжество нанотехнологии претворит в жизнь как раз сказочный сюжет: всё на свете - из драгоценных камней. Ведь, когда мы будем собирать вещи поатомарно, самым востребованным материалом станет алмаз: обыкновенный уголь, сложенный в другую кристаллическую решётку!
...Увы и ах, земные недра до сих пор исследованы хуже всех иных мест. И немудрено: попасть туда ну очень затруднительно. Даже если нам нипочём давление с температурой - шахту до земного ядра не выроешь. Породы пребывают в движении - переломится она, как тростинка. Можно, конечно, попытаться плавить - и сквозь расплав нырнуть в земную твердь. Да сколько для того энергии надо, а главное - куда тепло девать?
Ответ на вопрос, пожалуй, стОит поискать у Хозяйки Медной горы. Перед нею, как известно, не только камень раскрывался, но и расстояния чудесным образом сокращались... Путь в земные глубины лежит не через шахту, а через червоточину - в точности, как до звёзд. И однажды мы научимся сверлить не только камень, но и самуЮ даль...
А пока мы исследуем глубины сейсмотомографией. И таки-кой-чего накопали. Оказалось - мантия Земли имеет сложнейшую структуру: там есть и пласты бывшей океанической коры, наклонно "заехавшей" под материк из-за движения плит, и громадные желваки, этакие "корни гор", что образуются из тех пластов на глубине 600 километров, и нисходящие каменные реки - от этих желваков до самого Ядра, образуя на границе с Ядром причудливый слой - этакие колоссальные горные хребты, погружённые в камень, и горячие потоки-плюмы, медленно подымающиеся с этого слоя вверх, что бы потом на границе тех же 600 километров растечься струями, что изливаются лавой в серединно-океанических хребтах и, расширяя дно, движут материки.
А вместе всё это похоже на...
"Шагнула, а под ногой и схрупало. Отдернула она ногу, глядит — земли-то под ногами нет. Стоит она на каком-то высоком дереве, на самой вершине. Со всех сторон такие же вершины подошли. В прогалы меж деревьями внизу видно травы да цветы, и вовсе они на здешние не походят."
(Павел Петрович Бажов, "Горный мастер")
Чем не провиденье?
Но мы отвлеклись - пора и сказку баять.
Дело было при царях, где-то после событий, описанных в "Волчьей свадьбе". Скорей всего - вскорости, так как граница с Польшей ещё наличествовала.
Жили в Приречье брат и сестра: старший да младшенькая. Отец у них всё в городе на заработках пропадал, а мать была шибко хворая: едва хватало её небольшое хозяйство глядеть. Впрочем, на достатке то отражалось мало: отец из города деньжат привозил, а сестрёнка младшая - шёлком да бисером вышивала. Да так справно, что за работу её хорошие деньги давали, и жила семья безбедно.
Один брат у них был непутёвый. Нет, не лентяй и не пьяница - а слишком уж лихой удалец. Денег додому он тоже немало нёс: косая сажень в плечах, любая работа нипочём, а уж работы в Приречье в те года появилось премного: на одном куту здоровенную лесопилку отгрохали, на другом - мельницу знатную с молотилкой да круподёркой, за лесом гранитный карьер открыли, а в селе пекарня была, кузница инженерной системы, шкурная мастерская, где кожи перед отправкой на завод готовили, и даже - хитрая машина для прессовки сена. В общем - работы море, абы охота была.
Парень и работал: то там, то здесь. В основном - тягал чего потяжелее: сила есть - ума не надо. Ему говорят: выучись у мастера какого, вот, например, у кузнеца. Или - у горного, что с гранитом возится. Тебе ж с того польза будет, а сила - она с годами иссякать склонна.
А он: - морудное это дело, успею ещё.
Ему: - верно, учится - дело непростое, да только без него - никуда! Ты, как видно, поле пахать не особо горазд: всё по мастерским да в карьере. А там, если хочешь всю жизнь ремеслу посвятить - знания нужны. Пора тебе их набираться, пока молод!
А он: - да шут его знает, чему я жизнь посвятить хочу. Тесно мне, разгуляться негде, вот и пробую разное. Пока - где силушка требуется, а наука... успею ещё.
Ладно, может и успел бы: силачи - они тоже нужны. Да только не одною силой известен был тот парень. А более - нравом лихим да окаянным. Нет, убойств с калетством он не чинил, но в остальном - дитё дитём, только - здоровенное. В детстве грозою садов хаживал, в похищении чужих яблок - первый. Подрос - и вовсе пакостить начал. Кому свинью выпустит, а она и рада бегать, задравши хвост да огородам вредя. Кому - лягушку в колодец кинет, а потом бабы её, дохлую, в ведре углядев, к колдовке бегут: "Порча, порча!". Бугая племенного раз брагою угостил - так тот пол-села на деревья загнал - пришлось пастуху долго за ним бегать да словом тайным успокаивать.
А потом - ещё хуже: из карьера его не раз гнали за хулиганство бесчинное. То он, взрывчатку сперев, среди ночи её подорвёт: шум, гам, тарарам. То - воду отведёт, чтоб она подтопила чего. То - пужать примется: засунет в вентиляцию свистелку, что от ветра гудит - и чисто черти под землёй воют. А однажды и вовсе глыбу здоровенную расшатал да опрокинул, отчего народ, решив, что то оползень, тикать кинулся... За одну лишь силу его взад и принимали: кому ещё каменья неподъёмные ворочать?
На лесопилке, опять же, отличился: однажды недоплатили ему в один присест: мол, денег нет, через неделю приходи - так он машину как есть сломал, да так хитро, что и не докажешь. После на лесопилку его не брали - а ему и плевать - к лесорубам пошёл, пока оттуда его тож не попёрли, после того, как он нарочно кабана-секача заячьей дробью попотчевал - и тот кого из артели едва не заел.
Парню говорят: - зря ты машину сломал, труд в ней великий!
А он: - а чего денёг сразу не выдали?
Люди - ему: - оно, конечно, плохо - но мог бы какую шестерёнку снять и условие поставить: пока монеты не будет - запчасть у меня.
А он: - стану я возится, да за монету-то. Всё - или ничего!
Таков он и был: "всё или ничего". А ещё... шутников в округе много водилось и, бывало, дошучивались те шутники до реального убытка - да только народ по такому случаю не злопамятен, так как ведомо - не хотели они того.
А он - хотел. Не просто пошутить, а поизгаляться над человеком. А окоротить его сложно было: косая сажень, кулачищи - пудовые и сверх того - проворен: трудно доказать, что это именно он, а если что - врал парень, что сивый мерин.
А как в возраст вошёл - совсем управы не стало. То за купальщицами глядит, то барышне подол задерёт прилюдно. Однажды стара-бабка его за то цепом отходила - так он вночи ей в копанку с карпами взрывчатки с карьеру кинул - все карпы и всплыли.
Сказывают - после его русалка преследовала - всё общекотать пыталась, да он даже от неё отбился.
Да только девиц ему уж охота - а они в его сторону и не глядят. Такой горе-молодец никому не люб - чему тут удивляться. И он, дабы расположение их снискать, за всамделешнее злодейство взялся, дабы денёг на подарки дорогие иметь.
Сперва повадился на польскую сторону - коров оттуда угонять да в Бродах перекупщикам краденого сбывать.
Пастух здешний его стыдит: - что ж ты, ирод, делаешь, за рекою тоже люди живут!
А он: - ага, мне, значит, нельзя - а им можно на наших лугах потравы учинять?
- Потравы - то иное, - говорит пастух. - То мы - им, то они - нам: луга у реки спорные. А трава, в отличие от скотины, за неделю вымахивает
- Ну да, а что здесь ляхи творили при Навіженом пане?
- Так ведь помер давно Навиженый пан!
- Помер - а люди помнят...
- Как не помнить: народу-то прорву злодей загубил. Только краденых коров то не касается: ты сам дорожкою Навиженого идёшь - он тоже считал, мол, "здесь - моё и там - моё"
Так и проболтали попусту.
Меж тем обнаружил парень, что и подарки дорогие девиц не особо привлекают: уж больно лихую славу он заимел. Но - бросать свой дурной нрав парень и не подумал, а пуще прежнего на польскую сторону зачастил.
И вот однажды, когда не срослось у него и возвращался парень додому несолоно хлебавши, встретила его на речном пригорке сестрица младшая, что часто там за работой сиживала. Место это, кстати, цело и до сих пор: прямо над нижним омутом мельничным обрыв есть здоровенный, а сверху - весь противоположный берег видать, как на ладони - красота. Место это, кстати, до сих пор светёлкой кличут.
Встретила - и повела такую речь:
- Ой, братик, кончай лихо деять - пропадёшь ведь!
- Чего это мне пропадать? - удивился парень.
- Селяне забьют, у кого ты коров да коней угоняешь.
- Это ляхи-то? Не забьют, руки коротки!
- А если стрельнут?
- Я вёрткий.
- А полиция?
- Ляшская, что ли? От неё сбегу, а нашей мои дела без разницы.
- А сила-неведома? Такое ей не по нраву.
- А вот её я как раз не обижаю. Ну, кроме пруда подорванного, так я больше на те глупости не горазд.
- Силы бывают разные. О Хапуне слыхал?
- Это, в смысле - о Бабае, коим деток стращают?
- Нет, о другом, что лиходеев привечает и впредь - лишь лиходейств от них и требует, а ослушаются - уносит неведомо куда.
- Сказки то... Чего ж он Навиженого не унёс?
- Так ведь Навиженый только лиходейством и жил - зачем его с земли уносить?
- Всё равно - сказки. Ну пошто ему несть кого? Куда? Зачем?
- То мне неведомо, так как куда он уносит - оттуда не возвертаются.
- Тогда кто вообще мог то рассказать?
- Опять же - не знаю: может, отбился кто или сбежал.
- А, ерунда! Бог не выдаст - свинья не съест! Вот в Бога я верю. И в чертей, что пьяниц морочат. В русалок, там, в домовых-леших, в оборотней с двоедушниками, в ведьм-колдунов да всяких ворожеев, а в Хапуна твоего - не верю и не поверю ни в жисть!
- Ну, как знаешь, братка... - отвечала сестрица и вновь принялась вышивать.
Меж тем не заладилось у парня дело - сторожкие стали селяне на ляшкой стороне. Туго стало у парня с денежкой, а на работу его не берут: кто ж возьмёт вора-то?
Пригорюнился парень, в шинок стал захаживать. И вот однажды подсел к нему мужик: одежда справная, городская, и говорит слегка не по-нашему.
- Хош денег добыть? - без обиняков спросил он его.
- Само собою! - ухмыльнулся парень.
- Много - и сразу? - прищурился мужик.
- Спрашиваешь...
- Могу подсказать - где.
- Ага, за просто так, так я и поверил! И вообще - ты часом не Басаврюк? Про клады врать не станешь?
- Если хочешь - стану: один клад: казна казацкая, за Фойским кутом на речке Звонкой зарыт, второй - сокровища Навиженого - на Лисьем острове, а третий...
- ...Сундуки княжеские, от татар схороненые - в городе! - закончил парень. То и дети малые знают - да только не отыскал никто.
- Верно. Потому дальше баять про клады я и не стану - чай, не Басаврюк. Дело моё иное - земное да верное.
- И какое же?
- Слыхал ли ты про драку за панское наследство в Замостье?
- Как не слыхать - после Волчьей свадьбы там до смертоубийства дошло.
- А чем было то наследство?
- Ну, деньги...
- Только-то?
- Ещё - земли, маеток...
- И где они?
- Пораспроданы. Кто наследство получил - распродать его поспешил, так как всё равно от прочих наследничков житья не будет.
- И где распродавшие?
- Не знаю. За границей, наверно.
- А вот и нет! Мне известно, где одна из них. Бабка старая - вдова панская. Денег у неё должно быть немеряно!
- Так ведь, небось, в банке они...
- А вот и нет! Потому, что, во-первых - она часть панского золота получила, а во-вторых - она у прочих наследников эти самые золотые причиндалы повыкупила, что бы, значит, сокровища рода дальше передать - внукам, что взаправду по заграницам волочатся. А мы возьмём - да украдём у ней то золотишко!
- Хорошо б, да боязко это: небось, охраняется оно.
- Охраняется - да не очень, я проверял.
- Да и нехорошо это как-то - вдовицу грабить...
- От кого это я слышу? - изумился мужик. - Когда тебя то печалило - обидишь ли ты кого? Да и дело, что я предлагаю тебе - не простое. Сокровища Навиженого то - часть их! А мы, выходит, награбленное грабим да назад возвертаем.
- Ладно, убедил, - говорит парень. - И чё теперь делать? А, главное - почему это ты ко мне обратился, нет ли подвоха какого?
- Подвох есть, да тебе он на пользу. Он в том, что надо всё провернуть ну очень тайно, да молчать опосля, а лихие молодцы с Курепки да с Бродов разболтают всё впоследствии. Вот я и выбрал тебя: хитрый ты да вёрткий, опять же - сильный, а главное - себе на уме и для красного словца языком не лопочешь.
- Хорошо, верю. Как договоримся?
- Пополам. С меня вор - не ахти.
- ЗдОрово! Замётано. С чего начнём?
- С зарока! - сказал мужик. - Там, откуда я пришёл, во всяком важном да стоящем деле на крови клянутся.
- Чего, надобно кровью у контракте роспись ставить? - хохотнул парень.
- Что за чушь несёшь ты, орясина! - фыркнул мужик. - Я не чёрт и не бухгалтер, что б контракты заключать. Во баек обслушался парень, а ещё брешет, что не верит в них!
- А всерьёз?
- Всерьёз - это вроде кровного братания. - Артель на бумаге аль ткани кровь смешивает, а как подсохнет - делят на столько частей, сколько людей и - хранят до окончания дела. А когда смешивают - клянутся: до конца довести, не предать, не обманывать, друг за дружку стоять. Ясно?
- Ага! - отвечал парень. - Забавно у вас.
- Забавно... Когда-то верили, мол, колдовство это, а сейчас - скорее в то, что иначе удачи не будет.
- Смешаем - когда?
- Да хоть зараз! Платок есть или свой дать?
- Да уж есть, я не скобарь какой.
- А ножик?
- Да завсегда!
- Тогда - начинай.
Чиркнули он острием по пальцу: один да другой, кровь на платке смешали, а пока сохла - поклялись друг друга не предать, не обмануть, друг за дружку стоять, а главное - дело до конца довесть, если это вообще возможно. Платок разделили - и на том до утра разошлись.
Не раз они встречались, за реку хаживали, местность да подходы изучив, ещё и тренировались: в чужую хату скрытно залезть, сундук открыть, оттуда чегой-то, заранее задуманное, найти да вынуть, чегой-то - покласть, закрыть и сдрыснуть. И, несмотря на богатырское сложение, получалось то у парня преотменно.
Наконец настал тот самый день. Спорядились они, как следует выспались и - айда на дело. А перед тем мужик парню пистоля вручил.
- На, бери для острастки! Ежели чего - трах-бабах и разбегутся супротивники наши. У меня такой же есть - так что ежель погонятся за нами - перепужаем всех!
- Ух ты! - парень аж присвистнул, разглядывая рукоять пистоля: резную да золочёную. - Откуда они такие?
- Так, панская забава. На дуэли ими дрались, кажись, человек пятнадцать уходили. Ну да нам они не для дури, а для острастки потребны.
Поплыли за реку, залегли в лесочке, а как ночь пришла - выдвинулись. Поглядели в дырку заборную, как стражи бражничают, а после ну через забор яблоки кидать! От яблок - шорох, стражи побёгли выяснять: чё да как, а пока бегали - парень быстро забор перемахнул - да и влил им в горилку зелья сонного. И - мигом назад.
Часу не прошло - захрапели стражники. Тогда и перебрались хитники через забор невозбранно, в дом залезли через окно, хитры-лампочки запалили, что мужик раздобыл, и ну - шукать сокровище. И - нашли, причем - довольно быстро: панская вдова его у себя в кабинете прятала.
Принялись они паковать по сумкам злато-серебро да каменья из шкатулок-ларцов, а тут вдруг вдовица панская и заходит: с ней, видать, бессонница приключилась.
Хитников увидела - и в гвалт.
Мужик, что с парнем был - наставлять на неё пистоля - да она тоже, у неё свой был. Она первой стрельнула - да поверх голов, мужик стрельнуть попытался - да не вышло, заело чегой-то. А вдовица свистка с шеи сняла - да как засвистит! Неверно, в Киеве слыхать было.
Тут мужик парню и орёт: - стреляй, а нето она всех соседей перебудит!
Парень: - да не боится она, тикАем лучше побыстрее!
Мужик, ощерясь: - поздно, видела она нас! Стреляй в неё, а иначе - в острог загремим!
- Ты что, рехнулся - человека убивать!
- Нет, рехнулся ты! Зарок вспомни!
- Не буду! - вскричал парень и мешок со златом на пол бросил.
- Будешь! Да только не сейчас... - прошептал мужик, схватил парня за руку - и провалился с ним сквозь пол, словно в воду ушёл.
И не вернулся парень додому ни в тот день, ни во второй, ни в третий. Совсем измаялась сестрёнка его, об мысли душу истрепала: он-то ей ничего о деле том не сказывал.
Стала сельчан спрошать, а они: знать не знаем, так как не вожаемся с охломоном твоим.
Спросила у жида - шинкаря.
Он: - в последний раз - с месяц назад, он с каким-то мужиком городским сидел, а вот о чём они говорили - то не ведаю.
Она в город подалась, к отцу своему, да ну брата там шукать. Город - не село, народу много, да всё ж - не столица, да и братик у ней приметный: косая сажень в плечах. Нету такого. И - не было.
Вернулась - и с последней надеждою к ворожке пошла. Та карты разложила, в воду глядела и говорит:
- Связался он с ворюгою-злодеем, грабёж они учинить решили, на польской стороне, а вот что дале было - не пойму.
- А жив ли он? - охнула сестрёнка.
- По крайней мере - не мёртв, а так... словно исчез. А вот - куда? Ну не леший же его уволок, в самом деле? Не знаю.
Пришлось сестрице в Замостье топать, на польскую сторону. Пришла, да спрошает: не было ль чего лихого?
А ей в ответ: лихого не было, а вот чудное - было. Вдовица панская клянётся-божится, что к ней в дом двое ворюг забрались, а после - сквозь землю ушли. И правда - разворочены были по полу её сокровища - да не взято ничего.
Пошла сестрёнка к панне. Описала брата, панна признала его и говорит:
- Жизнью я ему обязана, братику твоему. Мог меня он из пистоля убить - да не стал, отказался, и за то подельщик евойный, ирод неведомый, его под землю уволок.
И ясно стало сестрёнке, что сбылось её предостережение - сам Хапун братика похитил. Уволочь-то уволок, да куда - неведомо. И о Хапуне том сестра лишь слыхом слыхивала, а кто он да откуда - не знала.
Пошла людей пытать - а от неё отмахиваются, а то и шарахаются: молчи, мол, не наклич беды! Потом к мельнику ходила, к пекарю, кузнецу, пастуху, машинных дел мастеру - без толку. По ведьмам пошла - те тоже либо не хотят об том баять - либо сами не ведают толком. И в городе та же история. И - даже в Киеве.
Лишь один работяга, каменных дел мастер с карьера, сказал нечто дельное:
- Ежели он под землёй - то ты его услыхать можешь, а для того надобно ночью в карьере на камень лечь да ухо приложить. А если нет - всё равно так поступай, много-много раз, пока она не ответит.
- А кто "она", дяденька?
- Змея-царевна. Она - над всею силой неведомой владычица и точно знает, где твой братик обретается и как её оттуда достать. В общем - оставайся-ка ты на ночь в карьере, я родным твоим с рабочими весточку передам, что б не волновались. Послушаешь!
Легла в ночи сестрёнка на камень: тёплый камень, солнышком нагрелся, ухо она к земле приложила, одеяльцем прикрылась и слушает: нету ли чего? Да только мешает всё: птицы ночные да мыши печные. В следующий раз поглубже забралась, в самый гранитный излом. Всю ночь слушала и лишь под утро, сквозь сон, услыхала далёкое: "сестрёнка!", да и то - не из камня, а вроде - из-за плеча. А на третий день мать приехала: пропадаем, мол. Отец на работе ногу придавил: такой синячище, что встать не могёт, денёг на лекаря надо, а нетути - всё в полицию ушло на поиски братика твоего непутёвого. Возвертайся, вышивать пора!
Она не знает, что и делать, но тут её мастер выручил:
- А чего б это тебе здесь не вышивать? Вон времяночка моя, свету много - работай! Если, конечно, взрывов не пужаешься.
- Не пужаюсь! - ответила сестрёнка, и в тот же день привезла из дому инструмент с материалом.
Шьёт сестрёнка - вышивает, да всё у неё змеи получаются. Оно и понятно: что в голове - то и на руке. Тут-то и принялась она у мастера про Змею-царевну выспрашивать, а он и рад стараться:
- Змея-царевна есть над всею силой неведомой владычица. Люди говорят - мол, в горах живёт, но то - неправда. В горах кремьяных у неё лишь трон, а живёт она повсюду. Под землёю ходит прям сквозь камень, как сквозь воду, где она часто хаживала - там камень особенный, один из них так змеевиком и именуют.
Из себя она разная: может змеёю быть, а может и человеком: чаще - девицей молодой. Отличить её проще всего по одёже - такого матерьялу не делают люди - самоцвет, а не матерьял... Впрочем, ежели она не хочет, что б ты её распознал - то и не распознаешь вовек!
К людям она относится неплохо, жаловаться не след, однако есть у неё свойство: подарки делать особенные. Кому - мастерство-умение, кому - волшебную силу, кому - ещё чего. От подарков тех человек, как прежде, жить не может - потому многие Змею-царевну побаиваются и про неё не говорят вовсе, а как по-моему - зря.
Ну не бывает так, что б человек чему-то научился - и при том всё по-старому было. Я вон сам, как в городе говорят, "от сохи", село у нас страсть какое бедное было. А теперь - здесь. По мнению бабок старых - с пути сбился, а по-моему - как раз и нашёл: родители да семья в Курепке живут и в ус не дуют, да и мне в горе ковыряться куда интересней, чем в земле.
Вон и ты, гляжу, не полем, а мастерством живёшь, а это, кстати, Змее-царевне по нраву: когда человек чего мастерит. Так что ответит она тебе пренепременно - лишь упорство прояви.
Так сестрёнка и поступила: днём шьёт-вышивает, ночью - гору слушает. Молчит гора - а вот с вышивкой чудеса пошли: птицы невиданные, звери чудные, цветы волшебные да узоры хитрые.
Однако время идёт - а нет ответу. И задумалась сестрёнка: может, надо глубже в гору влезть? Мастера спрашивает, а он и рад стараться: есть тут шурф один, жилу поделочного камня там добывали, пока всю не выгребли, может - сгодится.
Поспала там - и точно: шорохи какие-то в горе, непокой. Принялась звать братика, да ответа - нету: по-прежнему шуршит жизнь тайная. И тогда решила сестрёнка - надо ешё глубже залезть. Но - как?
И вспомнила о том, что колодец за селом есть - глубоченный. До ста посчитать можно, пока вниз ведро идёт. Ну, думает: жди меня, царство подземное, раздобыла рукавицы, молоток, клинья стальные - и в колодец.
Одного не учла: человек - не ведёрко, потяжелее будет. Сестрёнка ворот заклинила слегка, что б хоть туда плавно на ведре съехать - тут-то верёвка старая и оборвалась.
Ухнула она в колодец, что каменюка, по шею в ледяную воду ушла, ещё и инструмент свой потеряла - как теперь выбраться?
Заревела сестрёнка в три ручья, аж глаза закрыла с отчаяния, а как открыла - видит: в стене колодезной ниша цветная образовалась, в ней стоит на хвосте узорчатая змея и говорит человеческим голосом:
- Ну и кто ж ты после этого?
Сестрёнка испужалась сперва, а потом и говорит:
- Так я ж вас, царевна-змея, уже давненько зову.
- Давненько - да не очень, - проворчала змея. - Иные моего расположения годами ищут - а всё ж в колодцы не прыгают.
- Ой, простите, Царевна-змея!
- А за что? Будто мне с того урон какой... Это ты по шею в воде оказалась. Ану вылезай!
И с этими словами спустилась в колодец лестничка, а из ниши дале проход открылся.
Вылезла сестрёнка, глядит - дале сени да хата, только всё - каменное. Зато тепло - будто в жаркий день: и согрелась вмиг, и просохла. Обернулась - а за нею девица стоит красоты неописуемой и рукою в уголок показывает, где одёжа висит: переоденься, мол. Сестрёнка и переоделась.
- Ну, садись, сказывай: зачем пришла, верней - влетела, да пирогов моих отведай, у меня - все богатства земные.
- Ой, боязно как-то, старые люди говорят - не след у силы неведомой пищу брать.
- Я тебе что, русалка какая! - расхохоталась Царевна-змея. - Ну зачем мне тебя чаровать - своего народу целая туча. Ешь, не бойся!
Попробовала сестрёнка: вкусные - страсть, а всё ж второй кусок не взяла - ну не ведь за пирогами она пришла.
- Братика я своего ищу. Говорят, в землю ушёл.
- Это какого? - прищурилась Змея-царевна. - Того, что в колодцы жаб дохлых кидал, того, кто в карьере буянил, того, кто машину сломал или того, кто чуть русалку динамитом не зашиб?
- Его, царевна, его, - склонила голову сестрёнка.
- А точно ли его искать надо - вред ведь один?
- Точно. Братик он мне, люблю я.
- Ладно. Только задача эта посложней, чем тебе кажется. Не в моём он царстве.
- Не в твоём? А - где?
- А не пройтись ли нам - дорогой расскажу.
Вышли они из хаты - и видит сестрёнка диво дивное: то ли они в лесу, то ли в пещере здоровенной, не разберёшь. Сверху - корни, снизу - камни, солнца нет, а - светло, букашки какие-то летают. Одна села на ладонь, оказалось - из чистого золота. А Змея-царевна идёт рядом да рассказывает.
- Ты пришла из мира, что под солнышком, ты сейчас - в мире, что под корнями, есть ещё мир, что за тучами, но есть и ещё один - нездешний вовсе. Прежде он у вас был, но после злодейств великих, тамошними жителями учинённых, перестала его носить сыра-земля.
Те, кто населяют его - прежде людьми хаживали, но теперь - истуканы каменные, бессердечные, а потому - лютее лютого. Когда сердца нет - ничего не радует и радовать не может, потому бессердечному лишь одна отрада: чужую радость рушить. Да только разрушено там, в том злодейском мире, всё подчистую, а сюда: ко мне или к вам, выйти они не могут: без сердца - не выйдешь. Вот и удумали они сердца людские раздобывать: куплей или обманом.
Платят они лишь злом одним, так как ничего другого у них и нету - но иной человек соглашается сердце променять на удачу разбойную иль талант мошенника. Однако не столь уж и много таких: куда проще тому же Басаврюка человека во грех искушать жаждой золота. Люди - они чаще жадны, нежели злы - и потому охотников продать сердце всегда мало. И измыслили истуканы подлость великую: тех, кто сердце продал, понуждают они обманом в истуканский мир человека завлекать. А делается это очень просто: предлагает такой человек другому некое дело - не особо честное. Тот соглашается, но по ходу дела нужно куда большее зло учинить, чем было оговорено. А далее два пути:
Либо - человек согласен. Тогда в следующий раз ещё злее будет - и так до тех пор, пока не взбунтуется совесть так, что человек готов в петлю лезть. Вот тогда-то шепчет ему из иного мира истукан: "продай сердце!". И человек продаёт, чтоб, значит, не болело.
Либо - отказывается человек от злодейства, и тогда сердцепродавец его с собою в истуканский мир волочёт, так как прежде они всегда зарок на крови заключают, и клянутся в деле идти до конца.
А в истуканском мире человек во скалу заточается, к тому самому истукану в объятия, что сердце купил. И там он от муки смертной рано или поздно сердце продаёт. Вот где сейчас братик твой.
А кабы застрелил он панскую вдовицу - ходил бы по земле: пока да недолго. И - всё равно туда же. Даже если сердце продал - иного пути нет: тех, кто без сердца, ни небо ни пекло не принимает и одна им дорога - во скалы мира истуканского.
Но коли он попал туда заживо - есть надежда его вызволить, хоть и слабая. Препятствия два: он хоть и с сердцем - да без жизни: есть в мире истуканском свет особенный, жизнь он сожигает.
А препятствие второе - без воли хозяев этого злого места попасть туда ну очень затруднительно. Потому - буду я совет держать со всеми подданными моими - может, что и удумаем.
- А истуканы, что сердце купили, они - где? - шепчет сестрёнка.
- На земле, - отвечает Змея-царевна. - Выбирают человека лихого, злого да богатого и... прорастают в него, как гниль сквозь дерево. Был человек - стал истукан, и не отличишь. Разве что одно отличие у них никуда не девается: истукан, даже с купленным сердцем, не знает радости - лишь злорадство, и не смеётся никогда.
Ну да сейчас не о том речь: сейчас истуканы тихие, замышляют что-то, готовятся. От тех самых времён, как их мир откололся - самая большая их мечта - наш мир присвоить, своим сделать, или, хотя бы, часть. Не раз они пытались то и, чует моё сердце - вновь попытаются скоро.
А сейчас - попробую-ка я твоего братика углядеть.
И пришли они к чёрному озеру посреди каменного леса.
- Вот оно, зеркало самое верное, - говорит Змея-царевна. - С него всё видать, а тебя - нет. Только так и можно подсмотреть мир истуканский, а иначе скорей они тебя узрят, нежели ты - их. Гляди, зови братика!
Принялась сестрёнка звать. Прояснилось озеро - и увидела сестрёнка такое, что лучше помереть, чем там оказаться.
Открылось пред нею небо из камня: чёрно-серого, ноздреватого. А под ним - лёд и пыль, пыль да лёд: горы ледяные, реки пыльные, а меж ними - стоят вроде статуи. Прямо так стоят, навытяжку, и впрямь - истуканы. А у одного из них - топорщится что-то. Вгляделась сестрёнка - а то братик её: обнял его истукан ручищами каменными и до половины в скалу, из коей сам, вдавил.
- Братик!!! - закричала сестрёнка, - да не изменилось ничего: всё так же неподвижны глаза парня, а на лице - мука смертная.
Зато иное произошло: стало в мире истуканском будто солнышко всходить. Свет из-за окоёма полился, жёлтый какой-то, как гной, и от него такая тоска, словно смерть близка. И не освещает, почитай, ничего.
А вскорости и источник света выплыл: здоровенная свеча поминальная, с три горы высотою. И от света её обозначилась одна из гор острых. Гора - не гора, а неведомо что. Присмотрелась сестрёнка - а то человек на троне. Каменный!
- Всё, довольно, - лёгонько взбаламутила воду Змея-царевна. - Смотреть на те огни даже отсюда долго не след.
- А кто этот дядька на троне? - спрашивает сестрёнка.
- То мой брат родной, - тихо ответила Змея-царевна.
- Он... тоже сердце продал иль обману поддался?
- Нет. Он, отчасти, то место и сделал.
- Но - зачем?
- Людям помочь хотел. Поболее моего. И - помогал, как только мог.
- Тогда что ж с ним стряслось?
- Допомогался. Ему было - абы одарить, а можно ли удержать подарок да понять, чего делать с ним - без разницы.
- А это - как?
- А так: вот скажи: если бы рыба сама в горшок прыгала - ловил бы её кто?
- Нет, конечно.
- А если б можно было зачаровать рыбу так?
- Тогда... так это рыбалка и есть - только не сетями, а колдовством!
- Вот в том и дело! Не важно: как и чем человек пашет поле иль железо плавит. Важно, что бы искусство это проистекало от него самого и что бы понимал он: как и что делает. Но брат мой мыслил иначе: делай, как я, а что разумом не дошёл - не страшно. И - побольше, побольше, не важно - для чего и зачем, главное - всё как есть перелопатить показного могущества ради.
Как научил он этаким макаром тот народ - они и решили, что лучше прочих.
- Тиранствовать стали?
- Кабы так! Научать! Мол, одни мы знаем, как надо. И - тут же передрались, так как всяк всё равно делает по-своему, а им - единственную правильность подавай.
Тогда-то мой брат и возглавил их, аки царь-император: - как я сказал - так и будет! И принялись они все окрестные силы да народы под себя перековывать. Иного он уже не мог - народ его лишь это и жаждал, лишь этого ради за ним и шёл...
- А что дальше-то было?
- А ты как мыслишь, а? Все люди да силы: добрые да злые, позабыв обиды прежние, разом на него ополчились. И результат ты видела: стёрли они тот кусок земли из-под красна-солнышка. А он так их царём и остался.
Глядит сестрёнка - а по щеке Змеи-царевны слеза бежит: яркая, что столичный камень-бриллиант.
- Ладно, то - дело прошлое. Пошли!
Долго ль, коротко шли они - того не ведаю. Ведаю, что далеко - да быстро. Под землёю шли, сквозь воды да по облакам, и дивилась сестрёнка, зря дивные красоты мира большого.
Над сёлами шли, над городами, над заводами да фабриками, над лесами, морями да реками быстрыми. И пришли в самые Кремьяные горы, а где они находятся, я, опять же, не ведаю.
Собралась там сила сил: и лешие, и водяные, и мавки, и русалки: речные да полевые, и домовые с банниками, и кикиморы болотные, да сам Великий Зверь, да Водья, да ещё множество иных, сестрёнке неизвестных. Кто с челобитной пришёл: там-то и там-то ещё озеро иль уже болото? Кто - с прошением. Кто - ещё с чем. Сестрёнке аж жаль Змею-царевну стало: это ж какой надо быть двужильной, что б этакую тягомотину разгребать?
Последним просителем чёрт рогатый был - все аж взвились от возмущения.
- Тебе чего?
- С прошением-с, ваша светлость.
- С каким?
- Живёт у нас колбасный фабрикант - Петро Свинота, так он недавно в колбасы свои тухлятины стал добавлять, а чтоб не смердело - хвармалином залил. Я его стылить-изгалятся - да где там! Он и стыд и совесть и острах давно в колбасу закатал да продал! То, что сам в пекло загремит - ерунда, а сколько народу потравит? Останови злодея!
- Чего сам не можешь, раз правильный такой?
- Зарок дал - не вредить сверх мелкого изгаления.
- А чего к нам пришёл?
- А куда ещё? На небо мне покаместь пути нет.
Тут сестрёнку и осенило, да как закричит:
- Да это ж наш чёрт, приречинский, он старосту стыдил, того, что с волчьей свадьбы! Писаря - хабарника в гною искупал! А уж скольких пьяниц от шинку поотпугивал - немеряно!
- Это ещё что за пигалица? - стали наперебой вопрошать силы неведомые.
- Из приреченских я, - гордо выпрямилась сестрёнка. - Знаю, что баю!
- А сюда как попала?
- Я привела, - молвит Змея-царевна. - У неё тоже прошение есть.
Значит, так: ану, поветрули быстрые, доставить сюда гремлина заморского, пусть над машиною колбасника поколдует он, да так, что б колбаса хвармалином засмердела, а что дале станет - то уж людской суд!
А теперь, сестрёнка - говори прошение!
Пояснила сестрёнка: что стряслось да чего просит - а силы неведомы как зашумят!
- Да разумеешь ли ты, куда сходить просишь?
- Разумею. И - сама пойду, только объясните: как попасть туда да что делать.
- Попасть тяжко, а выйти - невозможно! - отвечал ей старый леший. - И связываться с истуканами я не стану - и никому не советую, потому как даже Керемета, что приходит отсель, мы так и не одолели.
- Правильно, правильно! - закричала куча неведомого народу.
- А вот и неправильно! - топнула ногой Змея-царевна. - Пока вы по лесам да озёрам сидите - истуканы окоянные всю землю под себя подгребут!
- Кишка им тонка! - крикнула кривая кикимора.
- Не тонка. Они людей к себе тянут да готовят чего-то.
- И чего? Аль в зеркале не видать?
- Мысли их и в зеркале не видны, а вот дела... много, ой много там нового народу появилось! А много - на землю ушло: стало быть - близок час новой беды.
- А при чём тут девица сия?
- Да при том, что любой ущерб истуканам есть ослабление мира их бессердечного. Что однажды сделано - то и сто раз можно.
- Она тоже брата ищет? - спросил хитрый банник. - Змея-царевна лишь глянула на него - и он вмиг клубом пара улетел.
- Зря ты с людьми вожаешься! - скрипнула кикимора. - Вот попомни моё слово - разворотят они и моё болото, и твои горы!
- Так и будет, если мы истуканов, что средь людей зло творят, не остановим, - ответила на то Змея-царевна.
- Так что делать будем? - спросил леший.
- Известно что - нить волшебную, - вздохнул водяной, теребя бороду.
Как выяснилось вскорости, нить та действительно нитка и есть. Верёвка. Только - не простая: каждый в неё что-то - да добавил: кто волос с головы, кто - с бороду, кто - травинку, кто - шерстинку, кто - пёрышко. Нет прочней верёвки той!
Сестрёнка тоже своё вложила - без этого нельзя: нить - она лишь задуманного человека от оцепенения спасти может, и лишь один раз.
А закинуть её было решено в зеркально-озеро, да побыстрее, потому как она лишь того вытащить могёт, кто сам того хочет и за неё уцепится, а не того, кто мечтает лишь сердца лишится, дабы муки не чуять.
Закинули. Сестрёнка видит, как елозит верёвка братика по щеке. Он очи открыл - и хвать за вервие!
Всем миром его тянули - и истукан его не удержал, сверх того - назад отступился. Да вот незадача: полезли из земли обрубки какие-то и тоже - хвать за верёвку! Сестрёнка глядит - а то не обрубки, а люди, наверно - те, кто давно сердца продали да померли, и их ни рай, ни пекло не принимает.
- Ничего, тянем, они лёгкие - шепчет Змея-царевна. Но парень иначе рассудил. Как увидал он, кто за ним увязался - ну орать да ногами пихаться: это моё, лишь моё! И - оборвалась верёвка.
- Не вышло... - вздохнул, уходя, старый леший.
- Сам себя погубил, - добавил водяной.
- Эх, а ведь знал, сердце чуяло, что нить прочна, да жадность одолела, - сказала Водья.
- Теперь - точно всё, - проскрипела кикимора.
- Сочувствую, - покачал головой Великий Зверь.
- Так что, всё? - спросила сестрёнка Змею-царевну.
- Зачем - всё. Погости ещё у меня. А за родных - не беспокойся: я им и весточку отослала, и деньжат в виде старого тайника в подполе - подкинула.
- Но - для чего мне все красоты твои, ежели братика нет?
- А ни для чего - утро вечера мудренее.
А по утру Змея-царевна говорит: есть ещё один способ, только он - тяжелее тяжкого. Самой тебе за братиком сходить.
- Да, но все бают, мол, невозможно.
- Самой - нет, а на чужом хвосте - да.
- А на чьём?
- Да уж не на моём! Кабы могла попасть туда - вместе с троном брата бы вытащила, и не отбился бы! Увы, нашим туда дороги нету: подойти можем, зайти - ни-ни.
А у людей - наоборот: не всюду ногами дойдёшь, а вот зайти - на то преграды нет.
В общем, так: есть у меня муж, и ты его знаешь. Это - Змей-не-знающий-жалю.
- Как? Он?!
- Да, именно он. И всё, что бают про него - правда. Воистину он суров немеряно, людей не любит и лишь детей к себе собирает: тех, кого родители недоглядели или вовсе до смерти довели. От того мы и в ссоре, как раз после того, как брат мой истуканом сделался.
Однако ходит он повсюду, и возле истуканского мира - тоже. И если за хвост ему уцепится - доставит в лучшем виде.
Но тут есть трудность немалая - свита его. Пока он тебя везть будет, ты такого наслушаешься, что бел-свет станет не мил, и можешь ты запросто в той свите остаться, род людской возненавидя.
Далее: как доедешь - сходи: препона для человека одолима.
- А что это - препона?
- Граница.
- А как я её отличу?
- Очень просто. Ты на камне спала - как он тебе?
- Вечером - тёпленький.
- А мои камни?
- Как живые!
- Это потому, что они все - живые, а там, за препоной - камень мёртвый. Отличишь тотчас.
- А что дальше делать?
- Братика искать. Попадёшь ты туда ночью, когда истуканы спят. Ну, вернее, не спят они, а грезят: шепчут в наш мир всякое зло, да то не важно: не заметят они тебя. Иди тихо, куда сердце прикажет. Как придёшь - вынь брата из объятий каменных, да осторожно, что б не проснулся истукан.
- А если проснётся?
- Потом! А сперва - следует вдохнуть в брата жизнь.
- Где ж я её возьму - одна она у меня.
- А вот и нет! Другая твоя жизнь - в вышивках чудесных.
- Эх, жаль - дома они...
- Кому - дома, а кому - здесь, - улыбается Змея-царевна, руку за спину тянет и вышивки достаёт. - Развернёшь пред ним - и жди.
- А чего?
- Увидишь! Далее: бойся каменных грибов - это сам Керемет-Смертоносец, хвори-гнили повелитель. Заденешь такой - он враз тебя увидит да грибами оплетёт. А вот шуму он не слышит, потому, что сам - в этом мире: много сердец захватил, вот и разгуливает, но корни его - там.
Теперь о плохом: если истукан проснётся - тогда придётся его одолеть. Там для живого человека это и просто - и сложно. Просто - потому, что более всего они не терпят крови живой. Одной брызги с пальца твоего хватит, что б истукана известь. А сложно от того, что на грохот тот все истуканы проснуться и остаётся лишь одно - бежать.
И последнее - бойся брата моего! Ежель он тебя узрит - тогда конец. Помнишь свечу в небесах? Он её движением правит, а если ты увидишь свет её - смерть то, погибель безвозвратная!
Но если удасться всё - назад для двоих живых дорога короче. Я буду ждать вас - но нужно ещё трое людей, что к тебе сердцем прикипели. Есть такие?
- Мама, отец и... ой, ещё камнерез-мастер! Позвать бы!
- Нет, лишнее это - четверых на хвосте змеёвом катать. Что бы тебя звать - им и сна о тебе достаточно, я позобочусь. Сама бы с тобою на хвосте пошла - да заметят меня...
- Спасибо, тётенька-змея.
- Ну да, уже и тётенька... Ладно, племяшка, ЗмЕя мы к вечеру ловить будем, а пока - показать-то тебе что?
И пошли они в самые земные глубины, там где пламень рдеет и камни из огня рождаются. Видела сестрёнка дива дивные: реки золотые, цветы алмазные, дерева из всяко-разного минералу, а ещё ниже - вроде, солнце: бурлит, что юшка в горшочке и всю эту машинерию подземную движет.
А на обратном пути повстречался им чудной человек: дюжий да заросший - и всё кует чегой-то.
- Тётенька-змея, а это - кто?
- Ой, не спрашивай! Мастер один. В ученики ко мне напросился, десять лет безвылазно под землёй проторчал, а после выяснилось: родители его за глаза похоронили, жена снова замуж вышла - пришлось обратно принять.
- Как вернусь с братиком - заберу его на землю, будет он нам дядькой.
- Да уж сделай милость, все глаза он мне промозолил! Только имей в виду: упрямый он - страсть!
- Ладно, я тоже упрямая.
- Уж не сомневаюсь...
Дело меж тем подошло к вечеру. Отвела сестрёнку Змея-царевна в дальню-залу, кристаллами изукрашенную, и стали они ждать. Как вдруг из стены в стену тело гибкое пошло, да быстро так: сестрёнка головы и не углядела.
- За хвост хватайся! - крикнула ей Змея-царевна.
- Не поминайте лихом! - ответила сестрёнка.
И помчалась она сквозь землю да камень, держась за хвост змеиный. И вскорости заметила, что не одна: едет на хвосте задом наперёд чёрт рогатый.
- Здоровеньки булы! - поздоровался он.
- И тебе - здравствуй. Как ты здесь очутился?
- Тебя искал. И - нашёл.
- А зачем?
- Ты мне помогла, а долг платежом красен.
- И чем ты мне помочь можешь?
- Тем, чего на свете нет! - значительно поднял палец чёрт.
- А что это?
- Логично предположить, что это то, что есть во тьме. А что есть во тьме?
- Пекло.
- Верно! Местопребывание грешников. А теперь - слухай: щас нас догонют те, кто от безразличия да злодейств крепко пострадал - и ну жалобится на весь род людской, а от того и в отчаяние впасть можно.
А вот если я объясню: что к чему да почему - легче тот рассказ не станет, но понятно будет - злодеи средь людей не все.
- Спасибо тебе, чёрт рогатый!
- Ой, не за что! Думаешь, я такой добрый? Да я просто обратно на небо хочу!
Оборотился чёрт петушиным пёрышком - и залетел сестрёнке за пазуху. А меж тем и свита Змеева подтянуласьи все сплошь призраки, и ну причитать:
- Ой, новенькая, ну мы щас тебе всю правду расскажем! Вот меня мать смертным боем била - я и утопилась.
- Брешет! - шепнул чёрт. - Один лишь раз исколотила, но от того, что та, бавясь, сарай сожгла.
- Так ведь всё равно бить малых - плохо.
- Знамо - плохо, только топиться-то зачем?
- А меня мать недоглядела и я в копанку упал.
- Увы, правда. Занята была с другом сердешным - потом весь век себя за то изводила.
- А надо мной отец родной надругался - и удавилась я. Потому, что не защитил меня никто.
- Тоже правда, да не вся. Пытались защитить, да он, деньги имеючи, от судьи откупился.
- А я на пожаре сгорел, а родители не спасли...
- Что ж ты под столом костёр разжёг? - фыркнул чёрт.
- А меня... - и так далее, далее, далее, - и чудится сестрёнке, что не на хвосте змеином она сквозь землю летит - а сквозь сплошной кошмар ночной.
- Скоро прибудем, - вывел её из забытья чёрт. - Тут я тебя покину - чертям истуканы опасны, а ты - по сторонам гляди да спрыгнуть не забудь! - и пёрышко улетело назад.
Глядит сестрёнка: по одну сторону камень - обычный гранит, а по другую - что-то ноздреватое да серое, словно дерево, в земле лежалое.
- Как же я в камень спрыгну? - подумала сестрёнка - но ручки разжала. И враз очутилась в месте безвидном с небом каменным. И тотчас так тоскливо ей стало, что хоть ложись - да помирай. Но встряхнулась она - и зашагала по пыли да шлаку наобум - куда сердце влекло.
Идёт - а под ногами черепа, кости, обрубки человеческие, а иные - шевелятся. Но идёт сестрёнка, через них перешагивает, да себе твердит:
- Это не страшно, про это Царевна-змея ничего не сказавала!
Идёт дале - стали истуканы попадаться: из себя страховидны, каменны очи закрыты - а вдруг откроются?
- Это тоже не страшно, грезят они, и до меня им дела нет! А вот под ноги смотреть надо - как бы на гриб не наступить.
Далее идёт - вот уже и братикм видно: распростёрся он в объятиях истукана страшного, чёрного да ноздреватого. Подошла сестрёнка - да вот незадача: вкруг них каменны грибы поросли - ногу поставить негде. Что же делать?
Думала-думала - и придумала: если истуканы ходят, а это наверняка так - они те грибы сбивать должны. А значит - Керемета тревожит лишь плоть живая. Эх, где б это камешек взять - ужо бы я ейти грибы посбивала!
И - чует, как колется у неё за пазухой что-то. Она туда - а там клин стальной, один из тех, что в колодце потеряны. Вынула его сестрёнка, перекрестилась - и шарах по грибам! Те - в друзки, а она - стоит и ждёт ни жива, ни мертва.
- Так, сработало! - приободрилась она. - Щас ещё шарахну - надо только, что бы осколки по истукану не попали.
Бьёт ещё. Потом - осторожно ломает. Вот уже и братиковой руки коснулась, вот и рядом стоит - а дале-то что?
Вынула из-за пазухи вышивки свои, на которых - красно-солнышко, птицы невиданные, звери чудные да цветы волшебные.
- Открой глазки, братику, погляди на мира красоту!
Тот открыл, изумился несказанно, сестрёнку обнял да из объятий истукановых выбираться стал.
Да только некрепко уж спал истукан - вырвала его из грёз война со грибами. Открыл он очи каменны, на людей глянул - да как заголосит. И - подниматься стал, высок, что дерево.
- Бежим! - закричал братик.
- Ну уж нет! - сперва ухожу я этого ирода окаянного!
Выхватила сестрёнка клин, полоснула по руке - да приложила к каменной ноге. Заорал истукан пуще прежнего, напополам треснул - и рассыпался.
- А вот теперь - бежим!
Бегут - а истуканы за ними. Грохочут ножищи каменные, по три сажени отмахивают, догоняют. Видит сестрёнка - дело плохо: ой, не хватит на всех крови её. Распахнула рубашонку, хотела грудь полоснуть клином - да мешает что-то. Она глядь - а то вышивки!
Бросила одну - птицы невиданные с неё летят, мёртвый камень клювами раздирают. Бросила вторую - звери чудные когтями рвут истуканов. Третью бросила - встали дерева цветущие: не пройти оглоедам громадным.
А тут уж вдали вроде окошко обозначилось, а в нём - мама, папа, да камнерез-мастер.
Да не только свет от окошка того виднеется. Иной свет пыль да шлак залил: гнойный да недобрый. Обернулась сестрёнка - пол-неба в смертной заре, а на фоне её здоровенный истуканище стоит, очи открыты, а в очах... лучше того никому не знать. И - рукою машет, свечу свою зовёт, вот-вот взойдёт она.
- Не смотри, братка, глаза закрой - и бежим!
Так и сделали.
Да вот только вслепую об все грибы, что по дороге растут, спотыкаться стали. И чует сестрёнка - прут они из земли да за ноги цепляются.
Однако миг спустя знакомый звук услыхала она: то клин железный грибы бил - братка разил их вслепую, ловок он был, хоть и косая сажень.
Да только смертный свет - всё сильнее, сквозь веки пробивается, как глаза не жмурь да руки не держи. Да ещё и голос раздался сверху: тяжёлый, как крышка погреба:
- Не будет по-сестрициному, я прав всегда!
- Чёрта с два ты прав, уродище! - выругался парень и добавил много непечатного, чего, как известно, порождения смерти весьма боятся, ибо упоминание детородных органов для них нестерпимо.
А потом поняла сестрёнка, что летит, и хватают его руки тёплые, человеческие. Обернулась: а она за препоною уже, истуканский мир словно туманом подёрнут, а держат её за руки папа, мама да камнерез-мастер.
А братик на препоне лежит: головою там, а ногами - тута. Увидала то сестрёнка - да как схватит его за ноги, и хоть было в нём едва ль не десять пудов - и враз втащила.
Да только вслед за ним сквозь препону грибы каменные попёрли. Камнерез-мастер клин стальной из рук братика выхватил - и ну грибы шматовать.
- Эх, - кричит, - кабы добрый молот!
Глядь - а в руке его молоток образовался - тут полегче работа пошла. А ещё - груда каменьев цветных откуда-то взялась, и сестрёнка швырять в истукана здоровенного, что лес перешагнул, да к препоне подступил, принялась.
- Получай, злодей! - кричит. А, глядя, что истукан от камешков тех уворачивается, и мать с отцом к делу подтянулись.
- Что, живой камень мёртвого побивает? Это тебе за сестру твою да за всех людей загубленных!
Ещё и камнерез-мастер добавляет:
- Ты сюда иди, идолище! Я тебя молотом опробую, посмотрим, годишься ли ты на опору мостовую!
Ещё и чёрт откуда-то сверзился - прямо в гущу грибную, да как заорёт:
- А, старый знакомый, Керемет-Смертоносец! Что, охочь до плоти живой? Попробуй мою!
Оборотился чёрт красной девицей, обсели его грибы - да тут же поржавели и осыпались.
- Что, отравное величество, не вышло? И не выйдет! Потому как нет на свете никого, ядовитей чёрта рогатого!
А потом и Змея-царевна явилась. Посмотрела на здоровенного истукана печально, рукой взмахнула - и закрылась препона.
Тут сестрёнка к братику со слезами на грудь кинулась, так как мёртвым его признала, а он и говорит: чего ты?
Тут Змея-царевна и поясняет: коли он на препоне лежал - то ни жив ни мёртв, а на таких смертный свет не действует. Но он не знал о том - а тебя вытолкнул, глаза для того на миг открыв. А иначе - погибли бы вы оба.
Ну да это уже позади. Кто спит - просыпайтесь, а кто нет - милости просим ко мне, баньку принять - после боя самое время. И ещё: уж извините, но теперь я вас не раньше, чем через пол-года отпущу, а то и по весне, потому что кто тот свет видел даже мельком - в три месяца умереть должен, а вот у меня такого мы не допустим. Только, чур - не прельщаться царством моим! Того кузнеца помнишь?
И остались сестрёнка да братик у Змеи-царевны до весны в гостях.
А на земле меж тем сыр-бор и был - и продолжился. Как исчезла сестрёнка - искали её всем селом и - лишь черевички у колодца нашли. Ну, думают - утопилась! Слазили в колодец - нет никого! Чудно...
А на третий день камнерез-мастер камешек приволок. А на нём - натурально послание: "За меня не беспокойтесь, скоро буду", и - змейка внизу.
- Значит, к Змее-царевне пожаловала, - сказал мастер. - Скоро объявится.
Ещё через день в доме у родителей сестрёнки половица треснула, а под ней - тайник с деньгами: не так, что бы огромный, но - изрядный, хоть из Петербурга лекаря вызывай. Да только уж не надо того: явилась в село знахарка перехожая - и вмиг отца на ноги поставила.
Потом сразу троим сон приснился, и в точности одинаковый - будто они брата с сестрою из некого страшного места зовут.
Потом из Замостья вести прибыли: местного старосту ограбить пытались. Двое: одного взяли, а второй помер прямо на месте преступления: за сердце схватился - всё.
Кого взяли - оказался возчик с Бродов, известный пройдысвит, а вот в том, кто помер, опознали знаменитого душегуба из самой Сибири, а ещё - одного из двоих, кто панскую вдову грабил. А было то как раз в тот день, когда сон снился.
После того случая полиция дала ход "делу панской вдовы", так как прежде дело то считали зряшным, мол, старуха сама золото рассыпала. И брата объявили в розыск.
А он меж тем с сестрою своей дивам змеиного царства дивился. Оно и понятно: прежде он лишь гранит и видал, а тут - столько камешков цветных! Ходит он, удивляется, да у Змеи-царевны спрошает: а чего этот - синий, а чего тот - красный?
Она: - в этот попал один расплав, в тот - другой.
- А какие? Поглядеть на них можно?
- Тебе в жидком виде, аль в твёрдом?
- В твёрдом, конечно - как я жар удержу?
Дала она ему всяко-разные минералы с окраской, а он:
- А можно такое - да на горшок наварить? Или - на плитку печную?
- Пробуй! Уж огня-то у меня много.
Он и пробовать стал.
А сестрица меж тем вышивала - всё, что видела в царстве волшебном. А ещё - с кузнецом беседы завела - о возвращении. Он сперва отнекивался, да как увидел вышивки её - землю вспомнил и согласился.
Меж тем пришла весна - и Змея-царевна их провожать стала да одарила сверх всякого мечтания, а ещё - кучу минералов цветных отвесила.
В село вернулись они - да только первым делом повязала парня полиция и - к панне, на опознание. А она: - не тот!
Урядник - ей: ой ли? Гляньте - косая сажень в плечах!
А она: мало ли дюжих молодцов, разве это примета? Не тот - и точка!
Пришлось парня отпустить. А он, как домой воротился - глины накопал да за печь гончарную засел и ну обжигать! И получались у него плитки цвету ну просто сказочного!
Однако плитками сыт не будешь, а рисовать-то парень и не умеет. Но тут сестра помогла - и вышли у них на глечиках, тарелях да изразцах печных птицы невиданные, звери чудные, цветы волшебные да узоры хитрые - всем на удивление! И разлетались те цветы на рынке в единый миг.
Тут брат с сестрою, что от Змеи-царевны принесли - всё в дело вложили. Сппрва мастерскую строить хотели, но тут вдруг панна-вдовица пришла и кажет:
- Вот вам ещё в дело ваше! Золото пана Навиженого. Знаю, кровь на нём - но доброму делу то не помеха. А наследнички - тьфу на них, только и ждут, что я помру, а как заехать - дудки! В общем - берите.
- Так я ж вас чуть не убил! - удивился парень.
- Чуть - не считается! Да и не хотел ты - и не захотел, даже когда ирод тот тебя в пекло волок. Я видела - знаю.
Потому построили брат с сестрою не мастерскую, а завод, и не в Приречье, а в городе, что многим не понравилось. Да знающие люди понимали: нельзя иначе. Ну нет в Приречье такой прорвы рабочих, да и в городе - поди-сыщи!
Но долго ль, коротко - а завод был построен и явились в мир в преогромном количестве на всяко-разной гончарной продукции птицы невиданные, звери чудные, цветы волшебные да всё то, что брат с сестрою в царстве Змеи-царевны насмотрелись. Потом женился парень - на справной девке, инженерской дочери, а сестра замуж вышла - за сына камнереза-мастера. Его, кстати, они тоже в город перетащили, и принялся он хитры-облицовки делать: из самого что ни на есть простецкого камня, а красота! Говорят,он тоже у Змеи-царевны побывал, с сыном вместе.
Остался в селе лишь кузнец, тот самый, что из-под земли вышел. Сперва народ шарахался от него, но вскорости явил он мастерство такое, что все ахнули. Особливо после того, как он машину на лесопилке починил - да без литья.
Ему: - где научился?
А он: - там, куда без крайней нужды ходить не след!
И ещё был один забавный случай: пока брат с сестрою в отлучке были, стал захаживать к их отцу-матери писарь из управы. Чегой-то про векселя да ценные бумаги им пел, мол, вы тут сиднем на монете сидите, а деньги - они деньги делают. Мухлевал, конечно, да не в том штука. А штука в том, что, кода брат с сестрою вернулись, он в голову себе вбил: мол, они в колодце золото нашли. Снарядился преизрядно - и полез в тот самый колодец.
Неделю его не было, как сквозь землю ушёл. А потом - припёрся из лесу со стороны Бродов, в тине весь да грязи, лесорубы его за лешего приняли, да тикать, а он - в село.
Начальство спрашивает: - по каким шинкам тебя черти носили?
А тот - молчок.
Лишь камнерез-мастер, когда писаря встретил пару дней спустя, спросил у него сочувственно:
- Ну что, поводила тебя Змея-царевна по рекам подземным да болотам гнилым? Вижу, поводила... Ну, да ты не серчай, по Сеньке и шапка, царство её обширно, всякое есть...
...Вот, пожалуй, и всё.
Отправлено из приложения Diary.ru для Android
@темы: anticitizen.diary.ru, Android-клиент, Эпоха-до-легенд, Творчество
-
-
17.02.2024 в 15:09Trial ED Pack consists of the following ED drugs:
Viagra 100mg 5 pills
Cialis 20mg 5 pills
Levitra 20mg 5 pills
cutt.ly/7wC5m1Id
aimax.pro/bitrix/redirect.php?goto=https://true...
forum.igrarena.ru/proxy.php?link=https://true-p...
www.mynextmove.org/vets/help/exit?t=Disability%...
mastercode.ru/bitrix/redirect.php?goto=https://...
nsk.ermis.su/bitrix/redirect.php?goto=https://t...
Extra ED Pack consists of the following ED drugs:
Viagra 100mg 20 pills
Cialis 20mg 20 pills
Levitra 20mg 20 pills
Super ED Pack consists of the following ED drugs:
Viagra 100mg 10 pills
Cialis 20mg 10 pills
Levitra 20mg 10 pills
cutt.ly/7wC5m1Id
omsk.caiman.ru/bitrix/redirect.php?goto=https:/...
rubezhcad.ru/bitrix/redirect.php?goto=https://t...
cizinsky.blog.idnes.cz/redir.aspx?url=https://t...
www.kreis-re.de/inhalte/buergerservice/soziales...
www.lkshields.ie/?URL=https://true-pill.top/
-
-
17.02.2024 в 15:40-
-
17.02.2024 в 15:43www.jackpotbetonline.com/
-
-
17.02.2024 в 17:36-
-
17.02.2024 в 19:37-
-
17.02.2024 в 21:43-
-
17.02.2024 в 23:49-
-
18.02.2024 в 01:39-
-
18.02.2024 в 01:44-
-
18.02.2024 в 02:45Живу я в небольшом городе в Германии, и найти среди кучи «магов» хорошего, трудно особенно в Германии. Намучилась я с этим очень. И как бывает, все решается на пьяную голову. Сидели с двоюродной сестрой, поведала ей свою проблему с мужем и о бесконечных поисках магов. Она очень удивилась, что я сразу не стала искать человека в России с Якутии или другого региона Дальнего востока – это можно сказать родина многих сильных шаманов и колдунов.
Порекомендовала мага, с которым сама работала. Поработала с ним и я.
Поэтому хотела бы написать отзыв о привороте на мужа, проведенном магом Романом Петровичем.
___________________________________________________________________________
Я хочу поделиться своим опытом использования услуг мага Романа Петровича с сайта cmag666.ru Ватсап 8 (984) 286-12-65
___________________________________________________________________________
Перед тем, как обратиться к нему, моя ситуация с мужем казалась мне безвыходной. Наш брак испытывал серьезные трудности, и наши отношения становились все более напряженными.
Мой муж, с которым мы прожили много лет, казался мне все более отстраненным и равнодушным. Он уходил в себя, избегал общения, а наши разговоры становились все реже и поверхностнее. Я испытывала огромную боль от того, что наша семья распадается, и что я теряю своего мужа. В итоге он еще и любовницу завел.
После долгих раздумий и поиска решения проблемы, я решила обратиться к магу Роману Петровичу за помощью.
Он провел для меня приворот на мужа – на все ушло 5 дней, и еще дал ряд простых рекомендаций, которым нужно было следовать до получения результата. Последовали дни ожидания
На 5 день после проведения приворота я почувствовала изменения в поведении мужа. Он стал проявлять больше внимания и заботы, мы снова начали общаться и находить общие интересы. Стали возвращаться чувства и заинтересованность мной как женщиной. Все быстро нормлизовалось в наших отношениях, с любовницей он порвал все контакты.
Сейчас, спустя несколько месяцев после проведения приворота, я вижу, что наш брак стал крепким, стабильным и счастливым, как и раньше! Мы с мужем снова чувствуем себя близкими и любящими людьми.
Я благодарна магу Роману Петровичу за его помощь и поддержку в трудный момент!
Теги приворот в германии отзывы - кто знает хорошую бабушку в германии отзывы
-
-
18.02.2024 в 03:26Бывало ли у вас ситуации, когда приходилось писать дипломную работу в крайне сжатые сроки? Это действительно требует огромной ответственности и напряженной работы, но важно не сдаваться и продолжать активно участвовать в учебном процессе, что я и делаю в данный момент.
Для тех, кто умеет ориентироваться и искать информацию в сети, это действительно может оказаться весьма полезным при согласовании и написании дипломной работы. Нет необходимости тратить время на посещение библиотек или проведение встреч с дипломным руководителем. Здесь представлены отличные материалы для дипломных и курсовых работ, на которые вы можете взглянуть, перейдя по ссылкам
diplom1.org/
Желаю всем отличных оценок!
купить диплом в шахтах
купить диплом косметолога
купить диплом в тамбове
купить диплом в волгодонске
купить диплом в бугульме
купить диплом в орске
купить сертификат специалиста
купить диплом гознак
купить диплом в новочебоксарске
купить диплом в йошкар-оле
-
-
18.02.2024 в 05:06tadacip order
Actual information about medicines. Read information here.
-
-
18.02.2024 в 05:52-
-
18.02.2024 в 07:41-
-
18.02.2024 в 09:21-
-
18.02.2024 в 11:04-
-
19.02.2024 в 07:09+
+
Были проблемы с мужем довольно давно. А в последний год отношения стали сыпаться очень быстро, все разурушилось до конца буквально на глазах. Особенно с появлением любовницы, это была коллега сработы. А у нас двое детей. Их я и сама могла обеспечить более чем! Но вот любила мужа, и хоте, чтобы дети росли с рожным отцом.
Обращалась много к кому, но доверия не было даже при первом общение. Случайно встретились с давней подругой. Разговорились о проблемах. Она посоветовал сильного мага с Дальнего Востока.
Обратилась к нему за приворотом, хотя были конечно сомнения. Звать его Роман Петрович. Берет за работу не сильно много по сравнению с другими, делает все быстро и в срок, не продает и всегда отвечает на возникающие вопросы. Вернул мужа мне за 7 дней, работу проводил 2 дня.
Очень довольна!
________________________
Обратиться к нему можно через сайт cmag666.ru или ватсап 8 (984) 286-12-65 - это настоящий маг и просто добрый человек, отлично знающий свое дело!
____________________________________________________________________________________
Сайт ищут по тегам #
# Ясновидящая # маге # отзывы # экстрасенс # гадалка
наталья петровна гадалка
наталья белова в контакте
шапошникова анастасия
нелли зеленоград
маг константин
anastasiya ru
вафа что это
селена вамп официальный сайт
ali канал
ангелина волкова фото
самир живое знание
давыдов александр брянск
захарова наталья в контакте
ясновидящая баба нина отзывы
гадалка село александровское
асия таро
настоящие маги в россии
-
-
19.02.2024 в 10:45Seo специалистам на заметку, прогон Bullet это что-то новенькое!
Привет всем, хочу рассказать как наша компания продвинула сайт
www.google.com/search?q=%D1%83%D1%81%D0%BA%D0%B...
www.google.com/search?q=%D0%BF%D1%80%D0%BE%D0%B...
Удачи!
-
-
19.02.2024 в 13:06Купить гроб для питомца Москва
ritualsm.ru/anosinskoe-kladbise.html
Ещё можно узнать: Как узнать в какой морг отвезли умершего Москва
Хованское кладбище справка о захоронении
-
-
19.02.2024 в 20:30-
-
19.02.2024 в 21:17blackspfgh3bi6im374fgl54qliir6to37txpkkd6ucfiu7whfy2odid.onion
Cynthia Horton’s earaches are the stuff of nightmares.
“I can wake up from my sleep in horrible pain, like I’m having a root canal with no anesthesia,” she said. “When I sit up, my ear is often weeping with infection, even oozing blood.”
Already weakened by a lifelong battle with lupus, Horton’s immune system was devastated by rounds of radiation and chemotherapy after a 2003 surgery for a cancerous tumor in her ear.
2bssc.com
blacksprut2rprrt3aoigwh7zftiprzqyqynzz2eiimmwmykw7wkpyad.onion
Ear infections became the norm, usually eased by a round of antibiotics. But as the years passed, the bacteria in 61-year old Horton’s ear became resistant to antibiotics, often leaving her with little to no relief.
“These multi-drug-resistant superbugs can cause chronic infections in individuals for months to years to sometimes decades. It’s ridiculous just how virulent some of these bacteria get over time,” said Dwayne Roach, assistant professor of bacteriophages, infectious disease and immunology at San Diego State University.
Last year doctors offered to treat Horton’s infection with one of nature’s oldest predators — tiny tripod-looking viruses called phages designed to find, attack and gobble up bacteria.
-
-
19.02.2024 в 22:03-отзывы кто делал кладбищенский приворот форум
-отзывы по кладбищенскому привороту
-отзывы у кого сработал кладбищенский приворот
-форум отзывы о кладбищенских приворотах
-отзывы кладбищенского приворота
-
-
19.02.2024 в 22:15-
-
19.02.2024 в 22:30www.nytimesnewstoday.com/
-
-
19.02.2024 в 22:53-----------------------------------------
Хочу поделиться своим удивительным опытом работы с магом Романом Петровичем с сайта cmag666.ru. Когда я оказалась в сложной ситуации со своим любимым человеком, я решила обратиться за помощью к магам в своем городе, Екатеринбурге. Но все мои попытки не принесли ожидаемых результатов.Работа Романа Петровича действительно поразила меня. Его внимание к деталям и профессионализм впечатлили меня. Благодаря его помощи я снова чувствую, что моя жизнь наполнена смыслом и радостью. Он настоящий мастер своего дела, и я безмерно благодарна ему за все, что он сделал для меня.Я рекомендую Романа Петровича всем, кто столкнулся с проблемами в своих отношениях. Его помощь – это настоящий подарок судьбы, который может изменить вашу жизнь к лучшему. Спасибо, Роман Петрович, за ваше волшебство и профессионализм!С каждым днем я замечала, как наша связь становилась все ближе и крепче. Мы стали общаться более открыто и искренне, а мои чувства к нему только усилились. Благодаря кладбищенскому привороту, наши отношения стали еще более крепкими и стойкими.Пройдя через множество встреч и консультаций, я уже начала терять надежду. Но случайно наткнулась на сайт Романа Петровича, и что удивительно, он оказался из Дальнего Востока, родины шаманов, той же местности, где я жила с рождения и до 12 лет. Это заинтересовало меня, и я решила попробовать еще раз.С Романом Петровичем мы обсудили мою ситуацию, и он предложил мне кладбищенский приворот для восстановления отношений с моим любимым человеком. Решив довериться его опыту, я приступила к работе с магом по ритуалу с надеждой на лучшее.
- делающие приворот в екатеринбурге
- приворот девушки в екатеринбурге
- любовный приворот екатеринбург
- кто делал приворот в екатеринбурге
- привороты екатеринбурге
-
-
19.02.2024 в 22:54знакомства нерюнгри
-
-
20.02.2024 в 07:14I like chat and play with mens and womens)
Exclusive video chats for true connoisseurs of diversity! Experience unique experiences every day.
Give yourself unforgettable moments in the company of webcam models. Enjoy high-quality video at any time of the day!
Don't miss the opportunity to plunge into the world of new experiences! Video roulettes with models on any topic are waiting for you right now.
ar.sexflirtation.ru
fr.video18chat.ru
Wait there personally YOU!!!
-
-
20.02.2024 в 08:30Я благодарна Роману Петровичу за его внимание и профессионализм, что помог сестре! Возможно кому-то это будет полезно.
-отзывы о кладбищенском привороте
-кладбищенский приворот действие последствия сроки отзывы
-кладбищенский приворот кто делал отзывы форум
-кладбищенский приворот отзывы кто делал форум отзывы
-отзывы людей делавшие кладбищенский приворот
-
-
20.02.2024 в 09:43Привет, всем! Я решила поделиться своим опытом о заказе приворота на мужа. Скажу честно, я пыталась найти хорошего мага в Москве, но, увы, безуспешно. Везде натыкалась на неопытных или недостаточно квалифицированных специалистов. Но, как говорится, никогда не сдавайся!
После разочарований я обратилась к своей подруге за советом, и она порекомендовала мне обратиться за помощью к магу с Дальнего Востока - Роману Петровичу с сайта. Вначале я немного колебалась, ведь удаленный приворот показался мне слишком далеким и непонятным. Но моя подруга уверила меня, что этот маг настоящий профессионал.
После первого общения с Романом Петровичем я поняла, что попала именно к тому, кто мне нужен. Он выслушал мою ситуацию, проявил понимание и предложил решение. Я заказала у него приворот на моего мужа и начала ждать результатов.
Через некоторое время я заметила, что отношения с мужем стали намного лучше. Он стал более внимательным, заботливым и проявил больше интереса ко мне. Это было невероятно! Результат превзошел мои ожидания, и я благодарна Роману Петровичу за его помощь.
Если вы столкнулись с подобной проблемой и ищете решение, обратитесь к Роману Петровичу - он действительно профессионал своего дела и поможет вам в трудной ситуации.
Сайт мага Романа Петровича: cmag666.ru
- приворот вуду москва
- магия привороты москва
- любовный приворот в москве
- привороты москвы
- приворот в москве кто делал
-
-
20.02.2024 в 10:14-----------------------------------------
Хочу поделиться своим удивительным опытом работы с магом Романом Петровичем с сайта cmag666.ru. Когда я оказалась в сложной ситуации со своим любимым человеком, я решила обратиться за помощью к магам в своем городе, Екатеринбурге. Но все мои попытки не принесли ожидаемых результатов.
Пройдя через множество встреч и консультаций, я уже начала терять надежду. Но случайно наткнулась на сайт Романа Петровича, и что удивительно, он оказался из Дальнего Востока, родины шаманов, той же местности, где я жила с рождения и до 12 лет. Это заинтересовало меня, и я решила попробовать еще раз.
С Романом Петровичем мы обсудили мою ситуацию, и он предложил мне кладбищенский приворот для восстановления отношений с моим любимым человеком. Решив довериться его опыту, я приступила к работе с магом по ритуалу с надеждой на лучшее.
С каждым днем я замечала, как наша связь становилась все ближе и крепче. Мы стали общаться более открыто и искренне, а мои чувства к нему только усилились. Благодаря кладбищенскому привороту, наши отношения стали еще более крепкими и стойкими.
Работа Романа Петровича действительно поразила меня. Его внимание к деталям и профессионализм впечатлили меня. Благодаря его помощи я снова чувствую, что моя жизнь наполнена смыслом и радостью. Он настоящий мастер своего дела, и я безмерно благодарна ему за все, что он сделал для меня.
Я рекомендую Романа Петровича всем, кто столкнулся с проблемами в своих отношениях. Его помощь – это настоящий подарок судьбы, который может изменить вашу жизнь к лучшему. Спасибо, Роман Петрович, за ваше волшебство и профессионализм!
- отзывы о приворотах екатеринбург
- приворот по фото в екатеринбурге
- приворот по фото екатеринбург
- кто делает приворот екатеринбург
- приворот в екатеринбурге кто делает